Коктейли венички ерофеева
Коктейли Венички Ерофеева из повести "Москва-Петушки" - Баьылай
Однажды мы с другом пошли на Курский вокзал и хотели уехать в Петушки.
Перед этим я очнулся в поезде Санкт-Петербург - Москва и увидел что мой друг, работник питерской скорой помощи который меня накануне провожал в Москву, стоит передо мной. Оказывается он как то договорился с проводницей и влез в поезд. И вот мы вышли на площади 3х вокзалов и пошли пешком сначала до Мавзолея, куда нас не пустила охрана, а затем до курского вокзала. Чуть не уехали в Петушки блин, но проблема была в том что другу надо было на работу и ему пришлось срочно лететь на самолете обратно в Питер.
Коктейли Венички Ерофеева из повести "Москва-Петушки":
...У меня было так: я выпил целый флакон "Серебристого ландыша" (одеколон), сижу и плачу... И как мне смешок поэтому тот, кто, приготовляя коктейль "Дух Женевы", в средство от потливости ног добавляет "Ландыш серебристый"! Слушайте точный рецепт: Белая сирень (одеколон) -- 50 г //Средство от потливости ног -- 50 г // Пиво жигулевское -- 200 г // Лак спиртовой -- 150 г. Но если человек не хочет зря топтать мироздание, пусть он пошлет к свиньям "Ханаанский бальзам" и "Дух Женевы"... и приготовит себе "Слезу комсомолки". Пахуч и странен этот коктейль... Пьющий просто водку сохраняет и здравый ум, и твердую память или, наоборот, теряет разом и то, и другое. А в случае со "Слезой комсомолки" просто смешон: выпьешь ее сто грамм, этой слезы, -- память твердая, а ума как не бывало. Выпьешь еще сто грамм -- и сам себе удивляешься: откуда взялось столько здравого ума? И куда девалась вся твердая память? Даже сам рецепт "Слезы" благовонен. А от готового коктейля, от его пахучести, можно на минуту лишиться чувств и сознания. Я, например, лишался: Лаванда (одеколон) -- 15 г // Вербена (духи) -- 15 г // Лесная вода (лосьон) -- 30 г // Лак для ногтей -- 2 г // Зубной элексир (75% спирта) -- 150 г // Лимонад -- 150 г.
Но о "Слезе" довольно. Теперь я предлагаю последнее и наилучшее... коктейль "Сучий потрох", напиток, затмевающий все. Это уже не напиток -- музыка сфер. Что самое прекрасное в мире? Борьба за освобождение человечества. А еще прекраснее вот что (записывайте): Пиво жигулевское -- 100 г // Шампунь "Садко-богатый гость" -- 30 г // Резоль для очистки волос от перхоти -- 70 г // Тормозная жидкость -- 35 г // Клей БФ -- 12 г // Дезинсекталь для уничтожения мелких насекомых -- 20 г. Все это настаивается на табаке сигарных сортов -- подается к столу...
Итак, "Сучий потрох" подан на стол. Пейте его с появлением первой звезды большими глотками. Уже после двух бокалов этого коктейля человек становится настолько одухотворенным, что можно подойти и целых полчаса с расстояния полутора метров плевать ему в харю. И он ничего тебе не скажет".
Топ-5 смертоносных коктейлей от Венедикта Ерофеева
Встречайте – Топ-5 жутких, невообразимых, несомненно отравных, но очень изящных, эстетичных и литературных рецептов коктейлей авторства незабвенного Венички Ерофеева!
Внимание! Редакция «Ромового Дневника» заранее предостерегает своих читателей от приготовления и – не дай бог! – дегустирования любых напитков, описанных в данной статье! Они представлены исключительно в ознакомительно-юмористических целях, а употреблять их без риска для жизни могли разве что советские алкаши-маргиналы. Кроме того, я уверен, что и сам Ерофеев Венедикт, цитаты из которого знают даже люди, весьма далекие от литературы, никогда не пробовал подобные зелья – иначе мы с вами вряд ли могли бы наслаждаться его произведениями.
Итак, поехали.
Пятое место. «Поцелуй тети Клавы»
Этот коктейль – единственный в нашем списке, пригодный для употребления нормальным человеком. Хотя как раз нормальный человек вряд ли захочет его употребить. Напиток прост до безобразия и безобразен до тошноты. Нам понадобится:
Водка.
Крепленое розовое вино.
Все это смешивается в произвольных количествах, Ерофеев в «Москве-Петушки» рекомендовал пропорцию 1:1. Вариация этого коктейля была изобретена вашим покорным слугой – «Поцелуй Дьявола» делается из портвейна и перцовки, его я описывал в статье о коктейлях с портвейном.
«Объяснить вам, что значит «поцелуй»? А «поцелуй» значит: смешанное в любой пропорции пополам-напополам любое красное вино с любой водкой. Допустим: сухое виноградное вино плюс «перцовка» или «кубанская» – это «первый поцелуй». Смесь самогона с 33-м портвейном – это «поцелуй, насильно данный», или проще, «поцелуй без любви», или еще проще, «Инесса Арманд». Да мало ли разных «поцелуев»! Чтобы не так тошнило от всех этих «поцелуев», к ним надо привыкнуть с детства».
Четвертое место. «Слеза комсомолки»
В состав входит:
Лимонад – 150 граммов.
Зубной эликсир – 150 граммов (зубной эликсир часто пили во время антиалкогольных кампаний, о нем я говорил в статье о сухих законах).
«Лаванда» – 15 граммов. Этот лосьон для лица 35%-ной крепости также был распространен в советское время.
Вербена – 15 граммов. Одеколон «Вербена» продается и по сей день.
Лесная вода – 30 граммов. Самый ядовый советский лосьон, содержание спирта –около 70%.
Лак для ногтей – 2 грамма. От цвета лака будет зависеть и цвет готового напитка.
«Приготовляемую таким образом смесь надо двадцать минут помешивать веткой жимолости. Иные, правда, утверждают, что в случае необходимости можно жимолость заменить повиликой. Это неверно и преступно. Режьте меня вдоль и поперек — но вы меня не заставите помешивать повиликой «Слезу комсомолки», я буду помешивать ее жимолостью. Я просто разрываюсь на части от смеха, когда вижу, как при мне помешивают «Слезу» не жимолостью, а повиликой...»
Бронзовая медаль. «Дух Женевы»
Ядовитость коктейлей все усиливается. От «Духа Женевы» уже вполне можно испустить дух. В него входит:
Жигулевское пиво – 200 граммов.
Спиртовой лак – 150 граммов.
«Белая Сирень» – 50 граммов. Эти духи очень любили советсткие женщины и, конечно, алкоголики, сейчас они, к счастью, не выпускаются.
Антиперсперант для ног – 50 граммов.
Ингредиенты нужно аккуратно смешать, не взбалтывая, чтобы не вспенилось пиво.
Серебро. «Сучий Потрох»
Это уже – несомненно смертельное средство.
«Сучий потрох», напиток, затмевающий все. Это уже не напиток — это музыка сфер. Что самое прекрасное в мире? — борьба за освобождение человечества. А еще прекраснее вот что (записывайте)
Жигулевское пиво – 100 граммов
Шампунь «Садко». Ерофеев называл его «Садко – богатый гость», но такого шампуня никогда не существовало.
Уже знакомый нам антиперсперант для ног – 30 граммов.
Аэрозоль от перхоти – 70 граммов.
Дезинсекталь от насекомых – 20 граммов. Дезинсекталь – это 5-процентный раствор ДДТ в керосине или другом растворителе.
Все ингредиенты смешать и настоять на сигарном табаке в течение недели, после чего «напиток» объявляется готовым.
И лидер нашего списка – «Ханаанский Бальзам»
Нам нужно:
Пиво бархатное – 200 граммов. Венечка рекомендовал сорта «Останкинское» или «Сенатор».
Денатурат – 100 граммов. Без комментариев.
Очищенная политура – 100 граммов. Политура – это жидкость для полировки деревянных поверхностей, с бутиловым спиртом и древесной смолой. По словам Ерофеева «как очистить политуру – всякий младенец знает. Почему-то никто в России не знает отчего умер Пушкин, — а как очищается политура — это всякий знает.»
Ингредиенты смешиваются до получения однородной черно-бурой жидкости.
Вот и все, на этом наш Топ окончен. Читайте хорошую литературу и пейте хороший алкоголь! Напоследок – еще одна цитата из «Москвы-Петушки»:
Жизнь дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не ошибиться в рецептах!
Коктейль Ерофеева - МК
Сестра культового писателя Нина Фролова: «От него всего можно было ожидать!»
— Нина Васильевна, Венедикт — редкое имя, я бы сказала, с претензией!
— А Вена (мы так его звали в семье) своим именем очень был доволен. Нас с сестрой назвали Нина и Тамара. «Мам, — спрашивала я, — ну что же ты нам грузинские имена дала?» Мама отвечала: «А ты хотела бы, чтобы я тебя назвала Искрой?» Я родилась в 1931 году, тогда это имя было модно. Мама шутила, конечно.
— Ваше детство трудно назвать счастливым...
— Наша семья очень рано рассыпалась. Мы жили на станции Хибины. Там школа-четырехлетка. Я после четвертого класса училась в интернате в Кировске. Отца посадили. Маму нигде не брали на работу, как жену врага народа. А тогда была карточная система. Карточка полагалась только работающему взрослому человеку, а остальные — иждивенцы. Малыши — Вена и Боренька — оказались в детском доме.
фото: Елена Светлова
Нина Фролова, сестра Венедикта Ерофеева.
— А потом этот детдомовский мальчик из Заполярья оканчивает школу с золотой медалью и с легкостью поступает в МГУ! Ломоносов XX века!
— Он всегда отличался какой-то невероятной, просто феноменальной памятью. Сам научился читать. Еще дошкольником выучил наизусть отрывной календарь, который висел у нас в доме, — все 365 дней. Когда приходили гости, мы их развлекали: «Вена, а когда будет восход солнца 16 марта?» — и брат давал точный ответ. Он всю жизнь занимался самообразованием и много читал. Он мог бы стать музыковедом. К нему придешь, он ставит пластинку: «Отгадай, чья это музыка?» Он любил нас воспитывать.
— Список литературы, который составил для вас Венедикт в 1959 году, впечатляет. «Непременно прочтите, Нинон, англичан». Затем следуют французы, немцы, поляки, русские. Десятки томов прозы и поэзии. Если все это осилить, можно считать себя образованным человеком!
— Книги были его страстью. Он даже мог легко умыкнуть книжку. У меня как-то увел сборник Пастернака со словами «зачем это тебе?». Дома у меня лежит «Учебник психологии» со штампом Владимирской библиотеки. Наверняка Венедикт стащил! А этот литературный список составлялся летом 1959-го, когда Вена приехал к нам в Славянск, где мы с мужем тогда работали. Его уже отчислили из МГУ, но он скрывал, чтобы не огорчать маму. Сказал, что хочет поработать на каникулах в нашей геологоразведочной партии. Тогда же он составлял «Антологию русской поэзии» и начинал собирать материал для «Моей маленькой Ленинианы», говоря при этом, что ни один коммунист не читал так внимательно Ленина, как он.
— Да, избранные места из переписки Ильича — гениальная вещь. И смешная невероятно. Одни «пристойные дамские эпиграфы» чего стоят: «Надежда Крупская — Марии Ильиничне Ульяновой: «Все же мне жалко, что я не мужчина, я бы в десять раз больше шлялась» (1899). Инесса Арманд (1907): «Меня хотели послать еще на 100 верст к северу, в деревню Койду. Но, во-первых, там совсем нет политиков, а во-вторых, там, говорят, вся деревня заражена сифилисом, а мне это не очень улыбается». У Венедикта Васильевича чувство юмора было — умереть. Даже на смертном одре оно ему не изменило.
— Его друг Игорь Авдиев, в «Петушках» он Черноусый, вспоминает, как Венедикт в палате онкоцентра на Каширке встретил его однажды словами: «А вот жалко, что ты опоздал на полчасика, тут у меня была куча девок, приходила и Ахмадулина, и со всей Москвы сбежались девки, и все такие хорошенькие, такие миленькие, все считали своим долгом повисеть на моей раковой шейке...»
Да, он любил пошутить, особенно над собой. Остались в памяти многие фразы. Вена говорил: «Я пью помногу, но часто!», «Нельзя доверять мнению человека, который не успел похмелиться». И еще: «Климат в России суров, но справедлив». Или: «Я дошел до такой степени, что у меня часы пошли в обратную сторону!» А о теще Клавдии Андреевне очень метко сказал: «Ее ударили пыльным мешком инкассатора!»
— Венедикт Васильевич был немного похож на популярного тогда певца Дина Рида, только без слащавости.
— Мы-то все посредственные, а Веночка интересный был. Высокого роста, стройный, глаза голубые, волосы роскошные, темно-русые, такие густые — расческу сломаешь. Всегда ходил без шапки. С ним идешь рядом — на него оборачиваются.
— Но женщины любили его не только за красивую внешность.
— У него было обаяние, он мог говорить на любую тему. В отношениях с женщинами Венедикт скорее поддавался. Это мое личное впечатление. Женщины сами проявляли инициативу. Чтобы он сам кого-то добивался — не помню такого.
— «Я не знал, что есть на свете такая боль, и скрючился от муки. Густая красная буква «Ю» распласталась у меня в глазах, задрожала, и с тех пор я не приходил в сознание, и никогда не приду». На этой пронзительной ноте кончается поэма «Москва — Петушки». Буква «Ю» — это любовь всей жизни Венедикта Ерофеева Юлия Рунова?
— Да. Юлия так свои письма подписывала. Она мне сама говорила. Когда Венедикт учился во Владимире, у них завязался роман. Но он тут же женился на Валентине, а Юля быстро вышла замуж. Развелась. Похоже, она была любовью всей его жизни. С Юлией ничего хорошего бы не было. Они с Венедиктом совершенно несовместимые люди. Она — умница. Хотела, чтобы он получил высшее образование, научную степень, ведь она знала его способности. А ему нужны были свобода и полная независимость. Они бы не смогли быть вместе.
Первая жена Валентина с сыном Венедиктом Венедиктовичем.
— Я читала, что Юлия поставила ультиматум: «или я, или пить». И Венедикт сделал выбор в пользу «кориандровой». Когда у него начались проблемы с алкоголем?
— Проблемы с алкоголем начались в Москве. Раньше Вена был пай-мальчик. Он не курил, не выпивал, пока не стал студентом МГУ. Там училось много детей известных людей. Эту тему любят эксплуатировать журналисты. Фотографии, где брат без бутылки, не увидишь. Но я не помню, чтобы он в пьяном виде неприлично себя вел.
— А почему у него не сложилось с первой женой Валентиной?
— Он говорил, что Валя виновата, якобы у нее кто-то появился. А мне кажется, он не был расположен к обычной семейной жизни, чтобы каждый день приходить домой. Но сына он очень любил. Даже купил дефицитный по тем временам фотоаппарат, чтобы фотографировать ребенка.
— Но со второй женой, Галиной, они прожили очень долго.
— К Гале он был, мне кажется, равнодушен, но, наверное, какие-то теплые чувства все же испытывал. Она хотела родить ребенка, но не получилось. У Гали была плохая наследственность, и в своих бедах она винила мать. Когда та была беременна, она жила на Украине, а там были проблемы с водой, и она все время пила пиво. Галя была очень заботливая. Она Вене обеспечила кров, документы, московскую прописку. У него и паспорт был утерян, и военный билет. Сколько у него было друзей, сколько женщин его окружало, но никто, кроме Гали, не смог ему помочь. Ни один человек не сделал для Вены столько, как она. И за это мы всегда будем ей благодарны.
— Как Галина пережила смерть мужа?
— Она была очень возбужденная. Когда его похоронили и положили цветы, она вдруг сказала: «Ну а теперь поедемте — шлепнем». Такое выражение отвратительное. И не к месту. Но ей можно все простить. Она человек больной.
— Она покончила с собой не из-за того, что тосковала по Венедикту Васильевичу?
— Нет, хотя в газетах написали, что вдова не смогла перенести смерть мужа. Причина была совсем другая. Болезнь. Помню, как Галя валютой обклеивала стены. Был момент, когда они с Веной были при деньгах. Ее мама, Клавдия Андреевна, Галю ограничивала, она старалась финансами ведать, чтобы немножко удержать дочь от излишних трат. У нее всякие фантазии были. Например, дачу строить в Абрамцеве на чужой территории. Участок принадлежал академику Борису Делоне. Венедикт гордился этим знакомством и восхищался, что Борис Николаевич весной на такси приезжал в Абрамцево полюбоваться красотой цветущих ландышей. Галя много вбухала денег в строительство, и мебель была куплена, но дальше фундамента дело не продвинулось.
— Друг Венедикта, Марк Фрейдкин, рассказывает в своих воспоминаниях, как однажды застал Галю в жутком состоянии. Она несла бред про приближающуюся комету Галлея, что, мол, закончила все вычисления и теперь совершенно точно знает: 21 мая (в день ее рождения) в 13.45 небо станет цвета «бормотухи», на нем появится огромный телевизионный экран — и диктор программы «Время» объявит, что начинается конец света. А потом торжественно заявила, что ей нужно зарезать спящего Ерофеева, а потом выброситься с балкона. И это намерение она выполнила через три года после смерти Венедикта от рака горла.
— Она выбросилась с 13-го этажа. Это случилось потому, что просто вовремя никто не откликнулся. Она ко мне приехала буквально накануне поздно вечером. Где-то на газоне рвала цветы — розы. Руки поранила, я ее полечила. Она у меня на диване устроилась, я не могла уснуть, и она, видимо, не спала. Утром Галя хотела выйти на балкон, но дверь не открывалась. И слава богу. Когда она уехала, я сразу позвонила ее маме: «Клавдия Андреевна, с Галей что-то не так. Ее надо положить в больницу». А она мне заявила, что у нее нет денег. Недели было бы достаточно, чтобы Галя восстановилась, пришла в себя. Еще Галя позвонила своей подруге Жанне Герасимовой, она играла в Театре Станиславского: «Приезжай, я плохо себя чувствую». Она хотела, чтобы кто-то был рядом. А Жанна ответила, что она после спектакля, устала и не может приехать. На другой день Галю нашли под окнами. Она, бедняжечка, ведь еще была жива. Видимо, деревья смягчили удар.
— В конце жизни у Венедикта был яркий роман. Московская красавица Наталья Шмелькова стала последней любовью Венички.
— Наташа с ним познакомилась уже после операции. У него пропал голос. Итальянцы подарили Вене аппарат, чтобы он мог говорить. Наталья скрасила его последние дни. Тормошила его, водила по выставкам, не давала лежать. Галя, конечно, ревновала. У Наташки было явное преимущество — ее красота.
Женщины его боготворили. Последняя любовь Наталья Шмелькова (слева) и последняя жена Галина.
— А Юлия Рунова навещала?
— Юля тоже в больницу к Вене ездила. После первой операции пригласила к нему логопеда. Брат очень страдал, что не может говорить. Мне признавался, что болтает во сне. Если после первой операции он говорил очень тихо, но все равно можно было понять, то после второй — уже все.
И Галина, и Наталья ревновали Венедикта к Юлии. Они встречали ее в штыки, и она даже перестала приезжать, за что была осуждаема. Какая может быть ревность, если человек умирает?
— Венедикт Ерофеев и Владимир Высоцкий были ровесниками, оба с тридцать восьмого. Как странно, что они не пересеклись. Мне кажется, они бы стали друзьями. Много общего.
— Они не были знакомы. Есть фотография: Венедикт лежит на диване, а рядом пластинка Высоцкого. Галя рассказывала эпизод, как они были у кого-то за городом. Приехали поздно вечером, проходили через комнату, а там кто-то на полу спал, они чуть ли не перешагнули через него. Утром встали: этого человека нет, им сказали, что это был Высоцкий. Но Галя имела склонность к фантазиям. А ее мама в одном интервью рассказала, что Иосиф Бродский был у них в гостях и она бегала в магазин за водкой. Никогда этого не было, хотя Венедикт его ценил.
— Сегодня все права на издание произведений Венедикта Ерофеева принадлежат жене его сына. У него, как и у отца, нет деловой хватки?
— Он мне как-то сказал: «Тетя Нина, я — человек пропащий...» Как хорошо, что его жена все взяла в свои руки, сумела забрать черновики, записные книжки у Вениной тещи Клавдии Андреевны, которая всем завладела после смерти дочери. Как раз Венедикта издавали за рубежом, деньги были большие, и она ими распоряжалась. Купила своему внуку дачу, машину.
— Но был же Венедикт Венедиктович — сын, законный наследник! Как же так получилось?
— Я говорила своему племяннику: «Заяви о своих правах! Полгода в твоем распоряжении!» А он отвечал: «Я не буду». Вроде Венедикт взял слово с Гали, когда умирал, чтобы она не оставила своей заботой маленького Венедикта.
— Мне кажется, ваш брат, как человек творческого склада, был не очень приспособлен к жизни.
— Вспоминается такая история. Когда Галя в больнице лежала, ее брат скончался в ее отсутствие. Мне Венедикт звонит на работу: «Нина, приезжай! Галин брат умер, а я один!» Приезжаю: Вене не по себе, он абсолютно потерянный. В доме мертвый человек. Я позвонила его теще Клавдии Андреевне. Она приехала и мне говорит: «Нин, пойди закрой ему глаза!» — «Почему вы мне поручаете? — я была потрясена. — Это же ваш сын».
— Много людей пришло проститься с автором поэмы «Москва — Петушки»?
— Было очень много народу. Отпевали Венедикта в православной церкви. Пришли Галина Старовойтова, Юрий Любимов, Владимир Максимов, редактор журнала «Континент». Белла Ахмадулина так хорошо сказала о Вене, что он был человеком необыкновенно опрятным в отношениях с людьми. С Беллой у них были нежные отношения. Я читала его дневники, где он описывает, как был в Переделкине, и они с Беллой ходили гулять. Так много теплых слов в ее адрес.
Венедикта предлагали похоронить на Ваганьковском кладбище, даже объявление в газетах было, но Гале не понравилось место — на отшибе, вплотную к забору. Похоронили на Кунцевском.
— Нина Васильевна, а вы не удивились, когда Венедикт принял католичество? Он, к слову, в детстве не был крещен?
— Нет, на Севере, где мы жили, церквей не было. Тогда только стали осваивать Мурманскую область. Да и время было атеистическое. То, что Венедикт стал католиком, меня не удивило. Это, несомненно, влияние его друга Владимира Муравьева. А от моего брата всего можно было ожидать.
«Веничка Ерофеев расстался с любовью всей своей жизни из-за того, что выпил ее духи»
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое дело. Автор поэмы «Москва-Петушки» наплодил о себе кучу мифов, легенд и разнообразной дезинформации. Эту кучу он заботливо пестовал и удобрял. Специалисты махнули рукой и решили: отделить «дезу» от реальности невозможно. Однако к юбилею автора «Москвы-Петушков» в «редакции Елены Шубиной» вышла первая «невозможная» биография писателя. Ее авторами стал коллектив филологов: Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. Авторы провели огромную работу, в том числе - «сделали» журналистов. В книге приведены свидетельства и по сей день здравствующих друзей Венички. С филологом и одним из авторов книги мы встретились накануне юбилея писателя.
Мы обидели только Лимонова…
- Олег, я ездила в музей Венички в Петушках, там посетителям говорят, что автор знаменитой поэмы не был таким алкашом, каким его принято считать. Пил очень и очень мало.
- Увы, это не так. Даже в нашей пьющей стране он выделялся. Из его знакомых сравниться с ним мог разве что прозаик Юрий Казаков. В книге мы и не пытаемся сделать из Ерофеева святого.
- И что, прям все-все по-честному писали?
- Мы придерживались правила: не обижать живых людей, понятно, что в связи с этим ограничением кое-что из рассказанного, прямо не использовали. Единственное исключение из живых - это Эдуард Лимонов, которого Ерофеев ненавидел, спустил однажды с лестницы, а уже будучи при смерти, после онкологической операции, говорил: не могу читать Лимонова, потому что мне нельзя блевать. Вот это мы оставили, потому что Лимонов, если захочет, может за себя прекрасно постоять.
Куча народу
- Я привыкла думать, что Ерофеев - такой классик-классик, и для меня было удивительно, что очень много народу из тех, кто знал Ерофеева - живы до сих пор.
- Честно говоря, для меня самого это было удивлением. Жива старшая сестра Ерофеева, жива любовь всей его жизни - Юлия Рунова, живы его одноклассники. Веничку действительно окружало множество людей. Он притягивал к себе и даже еще ничего не написав, держал себя, как будто он уже классик, гений… Жалею, что мы не смогли добраться до Леонида Куравлева, он тоже мог бы рассказать что-то интересное. Он из тех же мест, что и Веничка, учился в той же школе, хотя был старше, чем Ерофеев.
- Своей книжкой вы «сделали» многих журналистов, впервые собрав свидетельства людей, которых никто прежде не додумался спросить о Веничке. Чьи свидетельства были самыми неожиданными?
- Во-первых, нам удалось взглянуть на документы домашнего архива Ерофеева, который хранится у жены сына Венедикта Ерофеева, Галины Анатольевны (огромное спасибо ей за это). А еще удалось разыскать лечащего врача, Ирину Дмитренко. Ерофеев несколько раз лежал в Кащенко, но никому до нас не удавалось поговорить с его психиатром. А ведь она прекрасно запомнила Ерофеева и у нее даже есть записи, которые она вела со слов .
- Что она рассказала?
- Именно она настояла на том, чтобы Венедикта осмотрел онколог. Он жаловался на серьезные боли, но врачи списывали это на депрессию и лечили от депрессии. Интересны ее свидетельства о внешности Венедикта. Она охарактеризовала его как «помесь русского аристократа с алкашом советского производства», причем, отметила, что алкоголь его совершенно не деформировал, а это было совершенно нетипично.
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое делоФото: GLOBAL LOOK PRESS
ЦИТАТА: «Он был гений, не больной, а такой особенный человек. Поработав в различных больницах, я видела алкашей и знала, что такое алкоголики. Они совершенно безнадежные люди, которые ни за что не отвечают. У которых нет слова. Они теряют свое я, свой стержень. А Веня — нет. Он был величественный. Вот что интересно. Я поняла, что это человек, который сам знает, как ему нужно жить. Ему. И сам может найти какую-то меру взаимодействия с алкоголем».
Ирина Дмитренко
- Чем работа над биографией Венички отличалась от работы над биографией Мандельштама, например?
- Я вот, например, впервые в жизни почувствовал себя журналистом. Мы встречались и разговаривали с очень разными людьми. Самой непривычной оказалась забота о том, какими словами сформулировать вопрос. Спросишь, к примеру, «Скажите, был ли Ерофеев харизматичным человеком?» И собеседник начинает это слово использовать. А ведь оно, может быть, чужое для него.
Мифы и легенды Венедикта Ерофеева
- Известно, что сам Ерофеев пестовал огромное количество мифов и легенд. Какой миф, на ваш взгляд, самый показательный?
- Это миф про якобы написанный им роман «Шостакович». Ерофеев говорил, что написал роман, но рукопись выпала из авоськи знойным летом 1972 года. Друзья просили его восстановить текст, но он отвечал, что это невозможно.
- Вы считаете, рукописи никакой не было?
- Когда я принимался за биографию, был уверен, что это неправда. К этому убеждению располагало и то, что вскоре после смерти Ерофеева появился некий текст, написанный одним его приятелем, но выдаваемый за ерофеевский. Мистификацию быстро распознали, и до сегодняшнего дня было принято считать, что Ерофеев «Шостаковича» не написал. Однако, когда мы с соавтрами закончили работу, то стали сомневаться. Возможно, действительно что-то было, может быть, в незаконченном виде, но было. И не исключено, что когда-нибудь черновики найдутся, ведь большой корпус дневников до сих пор не опубликован.
- Веничка говорил, что его бросила мама. Это правда?
Правда и эту тяжесть он пронес с собой всю жизнь. Есть трогательное воспоминание одной из хороших знакомых Ерофеева, Нины Черкес. В конце 80-х, когда Ерофев стал безумно популярен, к нему зачастили интервьюеры и пришли корреспонденты программы "Пятое колесо". И вдруг Ерофеев спрятался от них, да так, что пришлось посылать Черкес, чтобы отыскать. И он ей сказал: не хочу никаких интервью, меня ведь опять будут спрашивать, почему мама нас бросила.
- Почему она это сделала?
- Мы старались в книге никого не осуждать. Безусловно, и мать Ерофеева можно понять. Представьте, посадили отца, потом старшего брата. А потом - заболели страшно еще двое детей и их забрали в больницу. Бывает, что мелочь доводит до роковой ошибки. Видно, она отчаялась и уехала в Москву. Сестры Ерофеева говорили, что она не хотела лишать детей продовольственных карточек. Спустя какое-то время мать вернулась, но отец Ерофеева, например, уже не смог ей этого простить.
- А Веничка простил?
- Его спрашивали в интервью, принял ли он мать, он ответил очень коротко: да. Потом она и в деревню к нему приезжала, и с внуком своим возилась. Видно, она была яркой, неординарной женщиной.
Про выпивку
- Очень символично, что книгу вы написали «на троих». Вопрос про коктейли, состав которых описан в «Москве-Петушках»: «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы», «Ханаанский бальзам». Пробовали ли вы их? Помешивали ли веткой жимолости «Слезу Комсомолки».
- Когда Ерофеева спрашивали, можно ли пользоваться рецептами этих коктейлей, он говорил: вы что, обалдели, не путайте литературу с реальной жизнью. Так что даже не пытайтесь это повторить. В поэме его все, начиная с количества выпитого главным героем - сильно преувеличено.
- То есть, все это просто так, от балды?
- Вы знаете, нет. Составы рецептов неслучайны, Ерофеев их правил, менял состав и количество граммов. Филолог Татьяна Красильникова всерьез изучила эти рецепты и показала, что в них Ерофеев зашифровал едва ли не все основные типы русской лирики ХХ века.
Про женщин
- Веничка ведь был по-своему счастливым. Его очень любили женщины и эта любовь не давала ему опуститься на дно..
- Я бы сказал так: бывает, что ситуации, впервые возникшие в детстве, потом с вариациями повторяются во взрослой жизни. Когда Венедикт был в детском доме, он по его позднейшим рассказам занял там позицию наблюдателя, а его старший брат Борис (это уже Борис рассказывал) - позицию защитника. Брат защищал Веню, если его били, например. Сходные ситуации повторялись и во взрослой жизни Ерофеева. Он возлежал на своем диване, простирался, как он говорил, а люди вокруг бегали, суетились, устраивали его жизнь...
- Создается впечатление, что он плохо влиял на своих женщин. Со всеми происходили несчастья. Первая жена, например, спилась. Вторая - сошла с ума и выбросилась из окна...
- Психиатры, с которыми мы говорили, не считают, что Ерофеев виноват в том, что Галина Носова-Ерофеева сошла с ума. В ней уже жила предрасположенность к психическому заболеванию. Но правда в том, что женщины его очень любили, многое позволяли и единственной женщиной, которая могла как-то противостоять Ерофееву, судя по всему, была любовь всей его жизни Юлия Рунова. Она жива до сих пор.
- Почему Венедикт и Рунова не поженились?
- Они всю жизнь то сближались, то расходились. Можно указать, по крайней мере, на две биографические точки, когда они могли связать судьбы. Один эпизод почти комический: однажды, когда все у них обстояло особенно благополучно, Ерофеев с приятелем в качестве опохмелки использовал духи Руновой, которые сам же ей и подарил. Рунова была в ярости, но не исключено, что Ерофеев сделал это специально. Он был человеком, разрушавшим все благополучное, что намечалось в его жизни. Второй эпизод был трагический - он собирался развестись с Галиной Ерофеевой, чтобы жениться на Руновой. Они с Юлией даже жили вместе, он подал в ЗАГС заявление о разводе со второй женой. Но тут Галина попала в психиатрическую клинику. И тогда Ерофеев решил, что было бы подлостью ее бросить.
О художественных вкусах
- У меня возникли сомнения в литературных вкусах Ерофеева. Он придумал игру, определяя, какое количество водки налил бы тому или иному писателю. Согласно его градации, Распутину он налил бы «грамм 150», Астафьев - ничего, Юлиану Семенову - воды из унитаза. Странно, например, что он налил бы целый стакан водки Белле Ахмадулиной...
- Я думаю, стакан водки он налил бы не только за ее поэзию. Он попал под обаяние личности Ахмадулиной, что было естественно – едва ли все ерофеевское поколение было в нее просто влюблено. Из поэтов он больше всего любил все-таки Марину Цветаеву.
А декларировал, что любил Игоря Северянина.
И в этом был весь Ерофеев. Над Северяниным принято издеваться, а он таким образом его защищал. Потому что он любил слабости и несовершенства.
- О современных и ныне действующих литераторах Веничка оставил характеристики?
- Да, есть забавная такая история. Однажды к Ерофееву пришли поэты и стали читать ему стихи. А он сидел и приговаривал: «Боже, но почему же все это так невыносимо плохо!» Что интересно, эту историю рассказал нам один из этих поэтов, Бахыт Кенжеев, потому что оценки Ерофеева почему-то не были обидными.
- Почему, кстати, глава про восьмидесятые годы в книге такая здоровая и гораздо больше всех остальных глав?
- А что поделать, Венедикт к тому времени уже стал легендой и очень много людей с ним встречалось. Нам было важно собрать их свидетельства.
- Сложилось впечатление, что многие из современных нам писателей специально ходили к нему, чтобы заручиться общением с живым классиком, а потом всем рассказывать.
- Это грустно, но это отчасти так. Вот человек прожил жизнь, яркую, но очень-очень тяжелую очень. Сейчас, в год его юбилея со всех сторон потекла патока мы все умиляемся и сюсюкаем. И примерно то же происходило в последние годы его жизни. О нем все вдруг вспомнили, все к нему повалили.
- А вы сами были знакомы с Веничкой?
- Я один раз видел его. Это было уже незадолго до смерти Ерофеева, в театре МГУ, где ставили его спектакль «Вальпургиева ночь». Он сидел в зале, а после спектаклю поднялся на сцену.
- Что вы думаете по поводу самой «Вальпургиевой ночи»?
- Одни говорят, что это прекрасная пьеса, лучше, чем даже поэма «Москва - Петушки». Я так не считаю, но сам тот факт, что Венедикт сумел собраться и написать пьесу, когда никто ничего от него не ждал - потрясает. Это, по-моему, самое удивительное.
- Как вы думаете, что Ерофеев сказал бы про написанную биографию?
- Уверен, он бы сказал: фу, какие дураки, там все не так, а потом отложил бы нашу книгу в сторону.
И немедленно выпил бы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Москва-Москва Венедикта Ерофеева
Биограф Ерофеева оказывает самые "Веничкины" места столицы
Автор биографии Венедикта Ерофеева Олег Лекманов стоит на Красной площади, прислонившись к колонне. У него рюкзак на спине, две веревочные фенечки на руке. Люди здороваются с Лекмановым. Некоторые путают его со Шнуром. Но некоторые не путают. Это тот самый Лекманов, самый популярный филолог столицы. Преподаватель московской вышки, автор биографии Мандельштама и еще - популярный блогер. Это ему принадлежит шутка: "Если Зураб Церетели изваял Марину Цветаеву с цветком в руке, я очень надеюсь, что он не примется за памятник Константину Вагинову". (подробности)
В поэме «Москва-Петушки» Венедикт Ерофеев предсказал свою смерть
Жизнь Ерофеева выглядит печальной: нищее детство на Кольском полуострове, арестованный отец, детдом (после того, как его с братьями и сестрами оставила мать), потом - бедность, склонность к алкоголю и смерть в 50 с небольшим лет. И написано им было, в сущности, совсем немного. Но среди этого немногого - одна из лучших русских книг ХХ века, поэма «Москва-Петушки», которой зачитывались и зачитываются поколения людей.
О том, каким был этот человек, рассказывают Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский в книге «Венедикт Ерофеев: посторонний», вышедшей в издательстве АСТ (Редакция Елены Шубиной) в канун юбилея писателя. (подробности)
«Веничка Ерофеев расстался с любовью всей своей жизни из-за того, что выпил ее духи»
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое дело. Автор поэмы «Москва-Петушки» наплодил о себе кучу мифов, легенд и разнообразной дезинформации. Эту кучу он заботливо пестовал и удобрял. Специалисты махнули рукой и решили: отделить «дезу» от реальности невозможно. Однако к юбилею автора «Москвы-Петушков» в «редакции Елены Шубиной» вышла первая «невозможная» биография писателя. Ее авторами стал коллектив филологов: Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. Авторы провели огромную работу, в том числе - «сделали» журналистов. В книге приведены свидетельства и по сей день здравствующих друзей Венички. С филологом и одним из авторов книги мы встретились накануне юбилея писателя.
Мы обидели только Лимонова…
- Олег, я ездила в музей Венички в Петушках, там посетителям говорят, что автор знаменитой поэмы не был таким алкашом, каким его принято считать. Пил очень и очень мало.
- Увы, это не так. Даже в нашей пьющей стране он выделялся. Из его знакомых сравниться с ним мог разве что прозаик Юрий Казаков. В книге мы и не пытаемся сделать из Ерофеева святого.
- И что, прям все-все по-честному писали?
- Мы придерживались правила: не обижать живых людей, понятно, что в связи с этим ограничением кое-что из рассказанного, прямо не использовали. Единственное исключение из живых - это Эдуард Лимонов, которого Ерофеев ненавидел, спустил однажды с лестницы, а уже будучи при смерти, после онкологической операции, говорил: не могу читать Лимонова, потому что мне нельзя блевать. Вот это мы оставили, потому что Лимонов, если захочет, может за себя прекрасно постоять.
Куча народу
- Я привыкла думать, что Ерофеев - такой классик-классик, и для меня было удивительно, что очень много народу из тех, кто знал Ерофеева - живы до сих пор.
- Честно говоря, для меня самого это было удивлением. Жива старшая сестра Ерофеева, жива любовь всей его жизни - Юлия Рунова, живы его одноклассники. Веничку действительно окружало множество людей. Он притягивал к себе и даже еще ничего не написав, держал себя, как будто он уже классик, гений… Жалею, что мы не смогли добраться до Леонида Куравлева, он тоже мог бы рассказать что-то интересное. Он из тех же мест, что и Веничка, учился в той же школе, хотя был старше, чем Ерофеев.
- Своей книжкой вы «сделали» многих журналистов, впервые собрав свидетельства людей, которых никто прежде не додумался спросить о Веничке. Чьи свидетельства были самыми неожиданными?
- Во-первых, нам удалось взглянуть на документы домашнего архива Ерофеева, который хранится у жены сына Венедикта Ерофеева, Галины Анатольевны (огромное спасибо ей за это). А еще удалось разыскать лечащего врача, Ирину Дмитренко. Ерофеев несколько раз лежал в Кащенко, но никому до нас не удавалось поговорить с его психиатром. А ведь она прекрасно запомнила Ерофеева и у нее даже есть записи, которые она вела со слов .
- Что она рассказала?
- Именно она настояла на том, чтобы Венедикта осмотрел онколог. Он жаловался на серьезные боли, но врачи списывали это на депрессию и лечили от депрессии. Интересны ее свидетельства о внешности Венедикта. Она охарактеризовала его как «помесь русского аристократа с алкашом советского производства», причем, отметила, что алкоголь его совершенно не деформировал, а это было совершенно нетипично.
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое делоФото: GLOBAL LOOK PRESS
ЦИТАТА: «Он был гений, не больной, а такой особенный человек. Поработав в различных больницах, я видела алкашей и знала, что такое алкоголики. Они совершенно безнадежные люди, которые ни за что не отвечают. У которых нет слова. Они теряют свое я, свой стержень. А Веня — нет. Он был величественный. Вот что интересно. Я поняла, что это человек, который сам знает, как ему нужно жить. Ему. И сам может найти какую-то меру взаимодействия с алкоголем».
Ирина Дмитренко
- Чем работа над биографией Венички отличалась от работы над биографией Мандельштама, например?
- Я вот, например, впервые в жизни почувствовал себя журналистом. Мы встречались и разговаривали с очень разными людьми. Самой непривычной оказалась забота о том, какими словами сформулировать вопрос. Спросишь, к примеру, «Скажите, был ли Ерофеев харизматичным человеком?» И собеседник начинает это слово использовать. А ведь оно, может быть, чужое для него.
Мифы и легенды Венедикта Ерофеева
- Известно, что сам Ерофеев пестовал огромное количество мифов и легенд. Какой миф, на ваш взгляд, самый показательный?
- Это миф про якобы написанный им роман «Шостакович». Ерофеев говорил, что написал роман, но рукопись выпала из авоськи знойным летом 1972 года. Друзья просили его восстановить текст, но он отвечал, что это невозможно.
- Вы считаете, рукописи никакой не было?
- Когда я принимался за биографию, был уверен, что это неправда. К этому убеждению располагало и то, что вскоре после смерти Ерофеева появился некий текст, написанный одним его приятелем, но выдаваемый за ерофеевский. Мистификацию быстро распознали, и до сегодняшнего дня было принято считать, что Ерофеев «Шостаковича» не написал. Однако, когда мы с соавтрами закончили работу, то стали сомневаться. Возможно, действительно что-то было, может быть, в незаконченном виде, но было. И не исключено, что когда-нибудь черновики найдутся, ведь большой корпус дневников до сих пор не опубликован.
- Веничка говорил, что его бросила мама. Это правда?
Правда и эту тяжесть он пронес с собой всю жизнь. Есть трогательное воспоминание одной из хороших знакомых Ерофеева, Нины Черкес. В конце 80-х, когда Ерофев стал безумно популярен, к нему зачастили интервьюеры и пришли корреспонденты программы "Пятое колесо". И вдруг Ерофеев спрятался от них, да так, что пришлось посылать Черкес, чтобы отыскать. И он ей сказал: не хочу никаких интервью, меня ведь опять будут спрашивать, почему мама нас бросила.
- Почему она это сделала?
- Мы старались в книге никого не осуждать. Безусловно, и мать Ерофеева можно понять. Представьте, посадили отца, потом старшего брата. А потом - заболели страшно еще двое детей и их забрали в больницу. Бывает, что мелочь доводит до роковой ошибки. Видно, она отчаялась и уехала в Москву. Сестры Ерофеева говорили, что она не хотела лишать детей продовольственных карточек. Спустя какое-то время мать вернулась, но отец Ерофеева, например, уже не смог ей этого простить.
- А Веничка простил?
- Его спрашивали в интервью, принял ли он мать, он ответил очень коротко: да. Потом она и в деревню к нему приезжала, и с внуком своим возилась. Видно, она была яркой, неординарной женщиной.
Про выпивку
- Очень символично, что книгу вы написали «на троих». Вопрос про коктейли, состав которых описан в «Москве-Петушках»: «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы», «Ханаанский бальзам». Пробовали ли вы их? Помешивали ли веткой жимолости «Слезу Комсомолки».
- Когда Ерофеева спрашивали, можно ли пользоваться рецептами этих коктейлей, он говорил: вы что, обалдели, не путайте литературу с реальной жизнью. Так что даже не пытайтесь это повторить. В поэме его все, начиная с количества выпитого главным героем - сильно преувеличено.
- То есть, все это просто так, от балды?
- Вы знаете, нет. Составы рецептов неслучайны, Ерофеев их правил, менял состав и количество граммов. Филолог Татьяна Красильникова всерьез изучила эти рецепты и показала, что в них Ерофеев зашифровал едва ли не все основные типы русской лирики ХХ века.
Про женщин
- Веничка ведь был по-своему счастливым. Его очень любили женщины и эта любовь не давала ему опуститься на дно..
- Я бы сказал так: бывает, что ситуации, впервые возникшие в детстве, потом с вариациями повторяются во взрослой жизни. Когда Венедикт был в детском доме, он по его позднейшим рассказам занял там позицию наблюдателя, а его старший брат Борис (это уже Борис рассказывал) - позицию защитника. Брат защищал Веню, если его били, например. Сходные ситуации повторялись и во взрослой жизни Ерофеева. Он возлежал на своем диване, простирался, как он говорил, а люди вокруг бегали, суетились, устраивали его жизнь...
- Создается впечатление, что он плохо влиял на своих женщин. Со всеми происходили несчастья. Первая жена, например, спилась. Вторая - сошла с ума и выбросилась из окна...
- Психиатры, с которыми мы говорили, не считают, что Ерофеев виноват в том, что Галина Носова-Ерофеева сошла с ума. В ней уже жила предрасположенность к психическому заболеванию. Но правда в том, что женщины его очень любили, многое позволяли и единственной женщиной, которая могла как-то противостоять Ерофееву, судя по всему, была любовь всей его жизни Юлия Рунова. Она жива до сих пор.
- Почему Венедикт и Рунова не поженились?
- Они всю жизнь то сближались, то расходились. Можно указать, по крайней мере, на две биографические точки, когда они могли связать судьбы. Один эпизод почти комический: однажды, когда все у них обстояло особенно благополучно, Ерофеев с приятелем в качестве опохмелки использовал духи Руновой, которые сам же ей и подарил. Рунова была в ярости, но не исключено, что Ерофеев сделал это специально. Он был человеком, разрушавшим все благополучное, что намечалось в его жизни. Второй эпизод был трагический - он собирался развестись с Галиной Ерофеевой, чтобы жениться на Руновой. Они с Юлией даже жили вместе, он подал в ЗАГС заявление о разводе со второй женой. Но тут Галина попала в психиатрическую клинику. И тогда Ерофеев решил, что было бы подлостью ее бросить.
О художественных вкусах
- У меня возникли сомнения в литературных вкусах Ерофеева. Он придумал игру, определяя, какое количество водки налил бы тому или иному писателю. Согласно его градации, Распутину он налил бы «грамм 150», Астафьев - ничего, Юлиану Семенову - воды из унитаза. Странно, например, что он налил бы целый стакан водки Белле Ахмадулиной...
- Я думаю, стакан водки он налил бы не только за ее поэзию. Он попал под обаяние личности Ахмадулиной, что было естественно – едва ли все ерофеевское поколение было в нее просто влюблено. Из поэтов он больше всего любил все-таки Марину Цветаеву.
А декларировал, что любил Игоря Северянина.
И в этом был весь Ерофеев. Над Северяниным принято издеваться, а он таким образом его защищал. Потому что он любил слабости и несовершенства.
- О современных и ныне действующих литераторах Веничка оставил характеристики?
- Да, есть забавная такая история. Однажды к Ерофееву пришли поэты и стали читать ему стихи. А он сидел и приговаривал: «Боже, но почему же все это так невыносимо плохо!» Что интересно, эту историю рассказал нам один из этих поэтов, Бахыт Кенжеев, потому что оценки Ерофеева почему-то не были обидными.
- Почему, кстати, глава про восьмидесятые годы в книге такая здоровая и гораздо больше всех остальных глав?
- А что поделать, Венедикт к тому времени уже стал легендой и очень много людей с ним встречалось. Нам было важно собрать их свидетельства.
- Сложилось впечатление, что многие из современных нам писателей специально ходили к нему, чтобы заручиться общением с живым классиком, а потом всем рассказывать.
- Это грустно, но это отчасти так. Вот человек прожил жизнь, яркую, но очень-очень тяжелую очень. Сейчас, в год его юбилея со всех сторон потекла патока мы все умиляемся и сюсюкаем. И примерно то же происходило в последние годы его жизни. О нем все вдруг вспомнили, все к нему повалили.
- А вы сами были знакомы с Веничкой?
- Я один раз видел его. Это было уже незадолго до смерти Ерофеева, в театре МГУ, где ставили его спектакль «Вальпургиева ночь». Он сидел в зале, а после спектаклю поднялся на сцену.
- Что вы думаете по поводу самой «Вальпургиевой ночи»?
- Одни говорят, что это прекрасная пьеса, лучше, чем даже поэма «Москва - Петушки». Я так не считаю, но сам тот факт, что Венедикт сумел собраться и написать пьесу, когда никто ничего от него не ждал - потрясает. Это, по-моему, самое удивительное.
- Как вы думаете, что Ерофеев сказал бы про написанную биографию?
- Уверен, он бы сказал: фу, какие дураки, там все не так, а потом отложил бы нашу книгу в сторону.
И немедленно выпил бы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Москва-Москва Венедикта Ерофеева
Биограф Ерофеева оказывает самые "Веничкины" места столицы
Автор биографии Венедикта Ерофеева Олег Лекманов стоит на Красной площади, прислонившись к колонне. У него рюкзак на спине, две веревочные фенечки на руке. Люди здороваются с Лекмановым. Некоторые путают его со Шнуром. Но некоторые не путают. Это тот самый Лекманов, самый популярный филолог столицы. Преподаватель московской вышки, автор биографии Мандельштама и еще - популярный блогер. Это ему принадлежит шутка: "Если Зураб Церетели изваял Марину Цветаеву с цветком в руке, я очень надеюсь, что он не примется за памятник Константину Вагинову". (подробности)
В поэме «Москва-Петушки» Венедикт Ерофеев предсказал свою смерть
Жизнь Ерофеева выглядит печальной: нищее детство на Кольском полуострове, арестованный отец, детдом (после того, как его с братьями и сестрами оставила мать), потом - бедность, склонность к алкоголю и смерть в 50 с небольшим лет. И написано им было, в сущности, совсем немного. Но среди этого немногого - одна из лучших русских книг ХХ века, поэма «Москва-Петушки», которой зачитывались и зачитываются поколения людей.
О том, каким был этот человек, рассказывают Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский в книге «Венедикт Ерофеев: посторонний», вышедшей в издательстве АСТ (Редакция Елены Шубиной) в канун юбилея писателя. (подробности)
Москва-Москва Венедикта Ерофеева
Автор биографии Венедикта Ерофеева Олег Лекманов стоит на Красной площади, прислонившись к колонне. У него рюкзак на спине, две веревочные фенечки на руке. Люди здороваются с Лекмановым. Некоторые путают его со Шнуром. Но некоторые не путают. Это тот самый Лекманов, самый популярный филолог столицы. Преподаватель московской вышки, автор биографии Мандельштама и еще - популярный блогер. Это ему принадлежит шутка: "Если Зураб Церетели изваял Марину Цветаеву с цветком в руке, я очень надеюсь, что он не примется за памятник Константину Вагинову".
Мы встретились здесь, чтобы пройти по самым Веничкиным местам столицы и поговорить о Венедикте Ерофееве. К юбилею автора «Москвы-Петушков» в "редакции Елены Шубиной" вышла первая биография писателя.
"Путешествовать в Петушки по маршруту Венички - боян, - уверен Лекманов. - Гораздо интереснее пройти по ерофеевским местам столицы. Благо, что их много. Накануне юбилея торжественно открыли платформу «Карачарово». Место, где главного героя поэмы Веничку, наконец, перестало тошнить после выпитого, давно уже стало Москвой.
Красная площадь
«Все говорят: Кремль, Кремль. Ото всех я слышал про него, а сам ни разу не видел. Сколько раз уже (тысячу раз), напившись, или с похмелюги, проходил по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец и как попало — и ни разу не видел Кремля», - говорил Веничка из поэмы. Конечно, сам Венедикт Ерофеев не раз бывал на Красной площади. Учился неподалеку в МГУ, потом водил в Кремль своего сына. Ерофеев любил присочинить, что пересек границы Кольского полуострова и впервые увидел корову только в семнадцать лет. Но на самом деле впервые в столице он побывал еще в двухлетнем возрасте, видимо, тогда же увидел и Кремль, и корову, причем, соответствующая фотография имеется в книге.
Филолог уверен, что именно Кремлю мы обязаны тем, что поэма была написана.
- У Ерофеева были замыслы других произведений. Но он так и не сумел воплотить их в жизнь. Поэма «Москва-Петушки» получилась, в отличие от многого, благодаря гениальной фабуле, "завязанной" на Красной площади. Герой хочет в Кремль, но попадает на Курский вокзал. А потом, когда ему нужно на Курский вокзал - он попадает в Кремль. Когда Венедикт придумал этот ход, все сложилось легко и хорошо. Кремль для его героя - стал местом, которое и манит, и отторгает.
- Как «Замок» Кафки.
- Конечно, аналогии с «Замком» очевидны. Хотя сам Ерофеев сказал бы, нет. Он очень не любил, когда его сравнивали с другими писателями, кроме, пожалуй, Гоголя и Стерна.
Поделиться видео </>Филолог Олег Лекманов рассказывает о том, как Кремль помог написать поэму «Москва-Петушки».Евгения КОРОБКОВА
Здание журфака на Моховой
Теперешний журфак МГУ на Моховой в ерофеевские времена был филфаком. Сюда приехал семнадцатилетний голубоглазый мальчик с логарифмической линейкой в руках. Ерофеев был уверен: раз он будет учиться в университете, то ему обязательно понадобиться линейка. Здесь написал на «пять» вступительное сочинение. («Вы знаете что такое написать на пятерку сочинение в университет? Это невозможно. Кажется, такое удалось только Дмитрию Быкову», - восхищенно всплескивает руками Лекманов). Здесь он пристрастился читать книги, познакомился с лучшим другом Владимиром Муравьевым, ставшим впоследствии первым переводчиком "Властелина колец". Однако здесь же он научился знаменитому искусству пития. «В Ленинской аудитории ставился стол с кастрюлей вареной картошкой, банкой кильки, хлебом и бутылкой водкой. С каждой стороны стола садился представитель какого-то факультета. По гонгу участники соревнования выпивали по стакану водки, после чего закусывали и начинали беседовать на заданную тему. Через некоторое время гонг повторялся и постепенно участники начинали отваливаться. И вот остались математик и Веня. Но после очередного стакана кто-то из болельщиков очень бурно приветствовал математика, тот обернулся и упал со стула. И так Веничка остался один за столом как Чемпион, хотя тоже был “под завязку”».
Но изгнан был не из-за пьянства.
- Мальчик на филфаке - священная корова, поэтому ему позволялось очень многое, - со знанием дела отмечает собеседник. - Есть смешная история, как однажды Ерофеев взбирался по лестнице, а навстречу ему шел декан факультета - Самарин. «Ерофеев, - сказал декан, - ну когда вы будете сдавать сессию?» А Ерофеев ткнул ему в пузо пальцем и сказал строчкой Северянина: «Граждане, неужели вы требуете крем-брюле». И пошел вверх.
Но его исключили даже не за эту выходку, а просто он совсем перестал учиться и не сдал сессию.
- Правда, что в дальнейшей жизни Ерофеев действовал по отработанной схеме. Когда ему становилось негде жить, он просто поступал в какой-нибудь институт и учился там, как правило, два года, пока не выгоняли?
- Он поступал не потому, что ему было негде жить, а, прежде всего, потому, что учеба давала возможность "откосить" от армии. Кроме того, Венедикт действительно любил учиться, но он, по-моему, был человеком короткой дистанции. Сразу ему давалось все очень легко, а потом, когда нужно было сидеть и корпеть, ему часто становилось неинтересно.
- Так он всю жизнь учил немецкий язык, но никак не мог выучить?
- Конечно, он знал немецкий не так хорошо, как его друг Владимир Муравьев, но Ерофеев все же закончил на «отлично» двухгодичные курсы, и я сам видел его документы.
Дом Прокофьева
Поделиться видео </>Что вытворял Венедикт Ерофеев в институте?.Евгения КОРОБКОВА
Дом в Камергерском переулке, 5 с табличкой «Здесь жил Прокофьев» - еще одно «Веничкино» место. Здесь располагалась коммунальная квартира, куда поселился Веничка по возвращении из одной Среднеазиатской экспедиции, где в обязанность автора «Москвы-Петушков» входило высовывать руку из палатки и считать севших на нее кровососущих насекомых.
На эту работу его устроила одна из его женщин, и он считал этот период одним из самых удачных в своей жизни. А по возвращении в Москву эта же подруга порекомендовала Ерофееву один прекрасный дом, где ему будут рады. К тому времени Венедикт, конечно, устал скитаться, ему больше не нужно было искать, где бы переночевать. Впоследствии Ерофеев женился на той, кто его приютила -- Галине Носовой и из этого дома переехал на улицу Флотскую.
- Несмотря на трудную судьбу, Ерофееву, как правило, необычайно везло с людьми, - считает биограф. - Ему помогали, его жизнь устраивали. Бывает, что ситуации, впервые возникшие в детстве, потом с вариациями повторяются во взрослой жизни. Когда Венедикт был в детском доме, он сам рассказывал, что занял там позицию наблюдателя, а его старший брат Борис (это уже Борис позднее рассказывал) - позицию защитника. Брат защищал Веню, если его били, добывал еду, делил ее на двоих. Такая ситуация повторялась и во взрослой жизни Ерофеева. Он возлежал на своем диване, простирался, как он говорил, а люди вокруг бегали, суетились, устраивали его жизнь...
Флотская, 17, корпус 1
Квартира на Флотской стала собственной, уже не коммунальной, квартирой Ерофеева. Здесь на окне он разводил цветы и с гордостью отчитывался об успехах на страницах дневника: «Вернулся к цветочным заботам на балконе. Наблюдаю с умиленьем, как раскрывается первый анютин глаз немыслимого цвета. В августе их будет бездна. Вьюнки ползут по десяти путям, но пока не цветут. А между тем, настурции и васильки начинают клониться к упадку. Астры по-прежнему крохотны. Продолжаю разрежать». Эта коротенькая запись про цветоводство - особенная гордость биографов. Многие дневники Ерофеева до сих пор не опубликованы. Биографы получили возможность с ними ознакомиться, благодаря супруге сына автора "Москвы-Петушков". Короткая запись из этого, мало кем увиденного архива.
Памятник Веничке Ерофееву и его любимой
На площади Борьбы у метро Новослободского стоят две фигуры. Подвыпивший сгорбившийся интеллигент. По чубу и некоторым другим чертам в интеллигенте узнается сам Ерофеев. "Нельзя доверять мнению человека, который еще не успел опохмелиться», - гласит надпись на постаменте . Чуть поодаль - женщина с косой. Не до попы, но, судя по всему - это именно она: "рыжеволосая подруга с косой». Первоначально планировалось, что фигуру девушки установят в Петушках, но потом решили воссоединить Ерофеева и его музу. Только кто она, любимая женщина Ерофеева?
– Я думаю, что это все-таки персонаж, а не живой человек, -- полагает Лекманов. -- Женщины любили и оберегали Ерофеева. Он дважды был женат, а любовью всей его жизни была Юлия Рунова, с которой он познакомился во время учебы в педагогическом институте. На протяжении всей жизни Ерофеева они то сходились, то расходились.
- Почему Рунова и Ерофеев так и не связали свои жизни?
- Венедикт Васильевич был таким человеком, который разрушал все позитивное, что намечалось в его жизни. Но было несколько моментов в их биографии, когда они могли соединиться. Один момент был трагикомический а другой трагический. В один из таких моментов, когда все шло к свадьбе, он подарил ей духи, которые сам же впоследствии и выпил. Рунова была в ярости. Второй эпизод был трагический: он уже жил у Руновой и подал в ЗАГС заявление о разводе со второй женой, но Галина Ерофеева-Носова попала в психиатрическую клинику. Когда стало понятно, что она в безумии, Веничка понял, что будет подлостью ее бросить.
- То есть, он поступил, как честный человек?
- Безусловно.
Курский вокзал
Ресторан Курского вокзала, в котором Веничка пытался приобрести хересу - работает до сих пор. Хересу в нем по-прежнему нет, а огромная люстра, которая, как боялся герой, упадет ему на голову - есть. Сюда часто приходил прототип героя. От Курского вокзала отходили электрички на Владимир, где училась в пединституте его первая жена Валентина Ерофеева (Зимакова) и единственный Веничкин сын, тоже Венедикт.
- Веничка любил поесть?
- Друзья и товарищи вспоминают, что он был равнодушен к еде. Но, наверное, это не совсем правда. Особенно в студенческие годы. Ерофеев ведь был человеком почти двухметрового роста, а значит - все время голоден. Первую свою стипендию в МГУ он, например, потратил вовсе не на спиртное, как можно подумать, а на компот из черешни, который завезли в институтский буфет. Ему, как выходцу Севера, эта ягода была незнакома. Есть трогательные воспоминания о том, что уже в поздние годы одна из подруг кормила его творожными сырками. Наверное, смешно, было наблюдать, как такой большой человек есть маленькие сырки.
- А как же грибы? Веничка любил собирать грибы.
- Ему нравилось собирать грибы и потом каталогизировать собранное. Он был очень аккуратным человеком и если другой, собрав грибы, начинает их чистить и готовить, то Ерофеев – раскладывал собранное по кучкам, а потом записывал в дневнике, сколько чего насобирал. Он был чрезвычайно педантичным человеком.
- И что потом, он их выбрасывал?
- Нет, он их, конечно же, чистил, а потом мариновал. Он воспринимал грибы, преимущественно, как закуску...
Я пытаюсь выяснить главное. Пробовал ли Лекманов Веничкины коктейли. «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы», «Ханаанский бальзам»... помешивал ли веткой жимолости «Слезу Комсомолки». Но собеседник делает строгое лицо:
- Не вздумайте повторять опыт героя поэмы. Это нереальные рецепты. И даже сам автор, когда его спрашивали, говорил: вы что, обалдели, нужно же как-то отделять правду от художественного вымысла. Хотя...
Собеседник умолкает.
- Что, хотя?
- Есть в этих коктейлях какая-то тайна. Известно, что для разных публикаций Венедикт правил названия и количественный состав и, очевидно, что-то закодировал в своих коктейлях. Что именно? это пытаются выяснить ученые.
Поделиться видео </>Филолог Олег Лекманов о гастрономических пристрастиях Венедикта Ерофеева.Евгения КОРОБКОВА
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Олег Лекманов: «Веничка Ерофеев расстался с любовью всей своей жизни из-за того, что выпил ее духи»
Биограф Венедикта Ерофеева рассказал о неизвестных фактах из жизни автора "Москвы-Петушков"
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое дело. Автор поэмы «Москва-Петушки» наплодил о себе кучу мифов, легенд и разнообразной дезинформации. Эту кучу он заботливо пестовал и удобрял. Специалисты махнули рукой и решили: отделить «дезу» от реальности невозможно. Однако к юбилею автора «Москвы-Петушков» в «редакции Елены Шубиной» вышла первая «невозможная» биография писателя. Ее авторами стал коллектив филологов: Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. Авторы провели огромную работу, в том числе - «сделали» журналистов. В книге приведены свидетельства и по сей день здравствующих друзей Венички. С филологом и одним из авторов книги мы встретились накануне юбилея писателя. (подробности)
В поэме «Москва-Петушки» Венедикт Ерофеев предсказал свою смерть
Жизнь Ерофеева выглядит печальной: нищее детство на Кольском полуострове, арестованный отец, детдом (после того, как его с братьями и сестрами оставила мать), потом - бедность, склонность к алкоголю и смерть в 50 с небольшим лет. И написано им было, в сущности, совсем немного. Но среди этого немногого - одна из лучших русских книг ХХ века, поэма «Москва-Петушки», которой зачитывались и зачитываются поколения людей.
О том, каким был этот человек, рассказывают Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский в книге «Венедикт Ерофеев: посторонний», вышедшей в издательстве АСТ (Редакция Елены Шубиной) в канун юбилея писателя. (подробности)
«Веничка Ерофеев расстался с любовью всей своей жизни из-за того, что выпил ее духи»
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое дело. Автор поэмы «Москва-Петушки» наплодил о себе кучу мифов, легенд и разнообразной дезинформации. Эту кучу он заботливо пестовал и удобрял. Специалисты махнули рукой и решили: отделить «дезу» от реальности невозможно. Однако к юбилею автора «Москвы-Петушков» в «редакции Елены Шубиной» вышла первая «невозможная» биография писателя. Ее авторами стал коллектив филологов: Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. Авторы провели огромную работу, в том числе - «сделали» журналистов. В книге приведены свидетельства и по сей день здравствующих друзей Венички. С филологом и одним из авторов книги мы встретились накануне юбилея писателя.
Мы обидели только Лимонова…
- Олег, я ездила в музей Венички в Петушках, там посетителям говорят, что автор знаменитой поэмы не был таким алкашом, каким его принято считать. Пил очень и очень мало.
- Увы, это не так. Даже в нашей пьющей стране он выделялся. Из его знакомых сравниться с ним мог разве что прозаик Юрий Казаков. В книге мы и не пытаемся сделать из Ерофеева святого.
- И что, прям все-все по-честному писали?
- Мы придерживались правила: не обижать живых людей, понятно, что в связи с этим ограничением кое-что из рассказанного, прямо не использовали. Единственное исключение из живых - это Эдуард Лимонов, которого Ерофеев ненавидел, спустил однажды с лестницы, а уже будучи при смерти, после онкологической операции, говорил: не могу читать Лимонова, потому что мне нельзя блевать. Вот это мы оставили, потому что Лимонов, если захочет, может за себя прекрасно постоять.
Куча народу
- Я привыкла думать, что Ерофеев - такой классик-классик, и для меня было удивительно, что очень много народу из тех, кто знал Ерофеева - живы до сих пор.
- Честно говоря, для меня самого это было удивлением. Жива старшая сестра Ерофеева, жива любовь всей его жизни - Юлия Рунова, живы его одноклассники. Веничку действительно окружало множество людей. Он притягивал к себе и даже еще ничего не написав, держал себя, как будто он уже классик, гений… Жалею, что мы не смогли добраться до Леонида Куравлева, он тоже мог бы рассказать что-то интересное. Он из тех же мест, что и Веничка, учился в той же школе, хотя был старше, чем Ерофеев.
- Своей книжкой вы «сделали» многих журналистов, впервые собрав свидетельства людей, которых никто прежде не додумался спросить о Веничке. Чьи свидетельства были самыми неожиданными?
- Во-первых, нам удалось взглянуть на документы домашнего архива Ерофеева, который хранится у жены сына Венедикта Ерофеева, Галины Анатольевны (огромное спасибо ей за это). А еще удалось разыскать лечащего врача, Ирину Дмитренко. Ерофеев несколько раз лежал в Кащенко, но никому до нас не удавалось поговорить с его психиатром. А ведь она прекрасно запомнила Ерофеева и у нее даже есть записи, которые она вела со слов .
- Что она рассказала?
- Именно она настояла на том, чтобы Венедикта осмотрел онколог. Он жаловался на серьезные боли, но врачи списывали это на депрессию и лечили от депрессии. Интересны ее свидетельства о внешности Венедикта. Она охарактеризовала его как «помесь русского аристократа с алкашом советского производства», причем, отметила, что алкоголь его совершенно не деформировал, а это было совершенно нетипично.
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое делоФото: GLOBAL LOOK PRESS
ЦИТАТА: «Он был гений, не больной, а такой особенный человек. Поработав в различных больницах, я видела алкашей и знала, что такое алкоголики. Они совершенно безнадежные люди, которые ни за что не отвечают. У которых нет слова. Они теряют свое я, свой стержень. А Веня — нет. Он был величественный. Вот что интересно. Я поняла, что это человек, который сам знает, как ему нужно жить. Ему. И сам может найти какую-то меру взаимодействия с алкоголем».
Ирина Дмитренко
- Чем работа над биографией Венички отличалась от работы над биографией Мандельштама, например?
- Я вот, например, впервые в жизни почувствовал себя журналистом. Мы встречались и разговаривали с очень разными людьми. Самой непривычной оказалась забота о том, какими словами сформулировать вопрос. Спросишь, к примеру, «Скажите, был ли Ерофеев харизматичным человеком?» И собеседник начинает это слово использовать. А ведь оно, может быть, чужое для него.
Мифы и легенды Венедикта Ерофеева
- Известно, что сам Ерофеев пестовал огромное количество мифов и легенд. Какой миф, на ваш взгляд, самый показательный?
- Это миф про якобы написанный им роман «Шостакович». Ерофеев говорил, что написал роман, но рукопись выпала из авоськи знойным летом 1972 года. Друзья просили его восстановить текст, но он отвечал, что это невозможно.
- Вы считаете, рукописи никакой не было?
- Когда я принимался за биографию, был уверен, что это неправда. К этому убеждению располагало и то, что вскоре после смерти Ерофеева появился некий текст, написанный одним его приятелем, но выдаваемый за ерофеевский. Мистификацию быстро распознали, и до сегодняшнего дня было принято считать, что Ерофеев «Шостаковича» не написал. Однако, когда мы с соавтрами закончили работу, то стали сомневаться. Возможно, действительно что-то было, может быть, в незаконченном виде, но было. И не исключено, что когда-нибудь черновики найдутся, ведь большой корпус дневников до сих пор не опубликован.
- Веничка говорил, что его бросила мама. Это правда?
Правда и эту тяжесть он пронес с собой всю жизнь. Есть трогательное воспоминание одной из хороших знакомых Ерофеева, Нины Черкес. В конце 80-х, когда Ерофев стал безумно популярен, к нему зачастили интервьюеры и пришли корреспонденты программы "Пятое колесо". И вдруг Ерофеев спрятался от них, да так, что пришлось посылать Черкес, чтобы отыскать. И он ей сказал: не хочу никаких интервью, меня ведь опять будут спрашивать, почему мама нас бросила.
- Почему она это сделала?
- Мы старались в книге никого не осуждать. Безусловно, и мать Ерофеева можно понять. Представьте, посадили отца, потом старшего брата. А потом - заболели страшно еще двое детей и их забрали в больницу. Бывает, что мелочь доводит до роковой ошибки. Видно, она отчаялась и уехала в Москву. Сестры Ерофеева говорили, что она не хотела лишать детей продовольственных карточек. Спустя какое-то время мать вернулась, но отец Ерофеева, например, уже не смог ей этого простить.
- А Веничка простил?
- Его спрашивали в интервью, принял ли он мать, он ответил очень коротко: да. Потом она и в деревню к нему приезжала, и с внуком своим возилась. Видно, она была яркой, неординарной женщиной.
Про выпивку
- Очень символично, что книгу вы написали «на троих». Вопрос про коктейли, состав которых описан в «Москве-Петушках»: «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы», «Ханаанский бальзам». Пробовали ли вы их? Помешивали ли веткой жимолости «Слезу Комсомолки».
- Когда Ерофеева спрашивали, можно ли пользоваться рецептами этих коктейлей, он говорил: вы что, обалдели, не путайте литературу с реальной жизнью. Так что даже не пытайтесь это повторить. В поэме его все, начиная с количества выпитого главным героем - сильно преувеличено.
- То есть, все это просто так, от балды?
- Вы знаете, нет. Составы рецептов неслучайны, Ерофеев их правил, менял состав и количество граммов. Филолог Татьяна Красильникова всерьез изучила эти рецепты и показала, что в них Ерофеев зашифровал едва ли не все основные типы русской лирики ХХ века.
Про женщин
- Веничка ведь был по-своему счастливым. Его очень любили женщины и эта любовь не давала ему опуститься на дно..
- Я бы сказал так: бывает, что ситуации, впервые возникшие в детстве, потом с вариациями повторяются во взрослой жизни. Когда Венедикт был в детском доме, он по его позднейшим рассказам занял там позицию наблюдателя, а его старший брат Борис (это уже Борис рассказывал) - позицию защитника. Брат защищал Веню, если его били, например. Сходные ситуации повторялись и во взрослой жизни Ерофеева. Он возлежал на своем диване, простирался, как он говорил, а люди вокруг бегали, суетились, устраивали его жизнь...
- Создается впечатление, что он плохо влиял на своих женщин. Со всеми происходили несчастья. Первая жена, например, спилась. Вторая - сошла с ума и выбросилась из окна...
- Психиатры, с которыми мы говорили, не считают, что Ерофеев виноват в том, что Галина Носова-Ерофеева сошла с ума. В ней уже жила предрасположенность к психическому заболеванию. Но правда в том, что женщины его очень любили, многое позволяли и единственной женщиной, которая могла как-то противостоять Ерофееву, судя по всему, была любовь всей его жизни Юлия Рунова. Она жива до сих пор.
- Почему Венедикт и Рунова не поженились?
- Они всю жизнь то сближались, то расходились. Можно указать, по крайней мере, на две биографические точки, когда они могли связать судьбы. Один эпизод почти комический: однажды, когда все у них обстояло особенно благополучно, Ерофеев с приятелем в качестве опохмелки использовал духи Руновой, которые сам же ей и подарил. Рунова была в ярости, но не исключено, что Ерофеев сделал это специально. Он был человеком, разрушавшим все благополучное, что намечалось в его жизни. Второй эпизод был трагический - он собирался развестись с Галиной Ерофеевой, чтобы жениться на Руновой. Они с Юлией даже жили вместе, он подал в ЗАГС заявление о разводе со второй женой. Но тут Галина попала в психиатрическую клинику. И тогда Ерофеев решил, что было бы подлостью ее бросить.
О художественных вкусах
- У меня возникли сомнения в литературных вкусах Ерофеева. Он придумал игру, определяя, какое количество водки налил бы тому или иному писателю. Согласно его градации, Распутину он налил бы «грамм 150», Астафьев - ничего, Юлиану Семенову - воды из унитаза. Странно, например, что он налил бы целый стакан водки Белле Ахмадулиной...
- Я думаю, стакан водки он налил бы не только за ее поэзию. Он попал под обаяние личности Ахмадулиной, что было естественно – едва ли все ерофеевское поколение было в нее просто влюблено. Из поэтов он больше всего любил все-таки Марину Цветаеву.
А декларировал, что любил Игоря Северянина.
И в этом был весь Ерофеев. Над Северяниным принято издеваться, а он таким образом его защищал. Потому что он любил слабости и несовершенства.
- О современных и ныне действующих литераторах Веничка оставил характеристики?
- Да, есть забавная такая история. Однажды к Ерофееву пришли поэты и стали читать ему стихи. А он сидел и приговаривал: «Боже, но почему же все это так невыносимо плохо!» Что интересно, эту историю рассказал нам один из этих поэтов, Бахыт Кенжеев, потому что оценки Ерофеева почему-то не были обидными.
- Почему, кстати, глава про восьмидесятые годы в книге такая здоровая и гораздо больше всех остальных глав?
- А что поделать, Венедикт к тому времени уже стал легендой и очень много людей с ним встречалось. Нам было важно собрать их свидетельства.
- Сложилось впечатление, что многие из современных нам писателей специально ходили к нему, чтобы заручиться общением с живым классиком, а потом всем рассказывать.
- Это грустно, но это отчасти так. Вот человек прожил жизнь, яркую, но очень-очень тяжелую очень. Сейчас, в год его юбилея со всех сторон потекла патока мы все умиляемся и сюсюкаем. И примерно то же происходило в последние годы его жизни. О нем все вдруг вспомнили, все к нему повалили.
- А вы сами были знакомы с Веничкой?
- Я один раз видел его. Это было уже незадолго до смерти Ерофеева, в театре МГУ, где ставили его спектакль «Вальпургиева ночь». Он сидел в зале, а после спектаклю поднялся на сцену.
- Что вы думаете по поводу самой «Вальпургиевой ночи»?
- Одни говорят, что это прекрасная пьеса, лучше, чем даже поэма «Москва - Петушки». Я так не считаю, но сам тот факт, что Венедикт сумел собраться и написать пьесу, когда никто ничего от него не ждал - потрясает. Это, по-моему, самое удивительное.
- Как вы думаете, что Ерофеев сказал бы про написанную биографию?
- Уверен, он бы сказал: фу, какие дураки, там все не так, а потом отложил бы нашу книгу в сторону.
И немедленно выпил бы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Москва-Москва Венедикта Ерофеева
Биограф Ерофеева оказывает самые "Веничкины" места столицы
Автор биографии Венедикта Ерофеева Олег Лекманов стоит на Красной площади, прислонившись к колонне. У него рюкзак на спине, две веревочные фенечки на руке. Люди здороваются с Лекмановым. Некоторые путают его со Шнуром. Но некоторые не путают. Это тот самый Лекманов, самый популярный филолог столицы. Преподаватель московской вышки, автор биографии Мандельштама и еще - популярный блогер. Это ему принадлежит шутка: "Если Зураб Церетели изваял Марину Цветаеву с цветком в руке, я очень надеюсь, что он не примется за памятник Константину Вагинову". (подробности)
В поэме «Москва-Петушки» Венедикт Ерофеев предсказал свою смерть
Жизнь Ерофеева выглядит печальной: нищее детство на Кольском полуострове, арестованный отец, детдом (после того, как его с братьями и сестрами оставила мать), потом - бедность, склонность к алкоголю и смерть в 50 с небольшим лет. И написано им было, в сущности, совсем немного. Но среди этого немногого - одна из лучших русских книг ХХ века, поэма «Москва-Петушки», которой зачитывались и зачитываются поколения людей.
О том, каким был этот человек, рассказывают Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский в книге «Венедикт Ерофеев: посторонний», вышедшей в издательстве АСТ (Редакция Елены Шубиной) в канун юбилея писателя. (подробности)
«Веничка Ерофеев расстался с любовью всей своей жизни из-за того, что выпил ее духи»
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое дело. Автор поэмы «Москва-Петушки» наплодил о себе кучу мифов, легенд и разнообразной дезинформации. Эту кучу он заботливо пестовал и удобрял. Специалисты махнули рукой и решили: отделить «дезу» от реальности невозможно. Однако к юбилею автора «Москвы-Петушков» в «редакции Елены Шубиной» вышла первая «невозможная» биография писателя. Ее авторами стал коллектив филологов: Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. Авторы провели огромную работу, в том числе - «сделали» журналистов. В книге приведены свидетельства и по сей день здравствующих друзей Венички. С филологом и одним из авторов книги мы встретились накануне юбилея писателя.
Мы обидели только Лимонова…
- Олег, я ездила в музей Венички в Петушках, там посетителям говорят, что автор знаменитой поэмы не был таким алкашом, каким его принято считать. Пил очень и очень мало.
- Увы, это не так. Даже в нашей пьющей стране он выделялся. Из его знакомых сравниться с ним мог разве что прозаик Юрий Казаков. В книге мы и не пытаемся сделать из Ерофеева святого.
- И что, прям все-все по-честному писали?
- Мы придерживались правила: не обижать живых людей, понятно, что в связи с этим ограничением кое-что из рассказанного, прямо не использовали. Единственное исключение из живых - это Эдуард Лимонов, которого Ерофеев ненавидел, спустил однажды с лестницы, а уже будучи при смерти, после онкологической операции, говорил: не могу читать Лимонова, потому что мне нельзя блевать. Вот это мы оставили, потому что Лимонов, если захочет, может за себя прекрасно постоять.
Куча народу
- Я привыкла думать, что Ерофеев - такой классик-классик, и для меня было удивительно, что очень много народу из тех, кто знал Ерофеева - живы до сих пор.
- Честно говоря, для меня самого это было удивлением. Жива старшая сестра Ерофеева, жива любовь всей его жизни - Юлия Рунова, живы его одноклассники. Веничку действительно окружало множество людей. Он притягивал к себе и даже еще ничего не написав, держал себя, как будто он уже классик, гений… Жалею, что мы не смогли добраться до Леонида Куравлева, он тоже мог бы рассказать что-то интересное. Он из тех же мест, что и Веничка, учился в той же школе, хотя был старше, чем Ерофеев.
- Своей книжкой вы «сделали» многих журналистов, впервые собрав свидетельства людей, которых никто прежде не додумался спросить о Веничке. Чьи свидетельства были самыми неожиданными?
- Во-первых, нам удалось взглянуть на документы домашнего архива Ерофеева, который хранится у жены сына Венедикта Ерофеева, Галины Анатольевны (огромное спасибо ей за это). А еще удалось разыскать лечащего врача, Ирину Дмитренко. Ерофеев несколько раз лежал в Кащенко, но никому до нас не удавалось поговорить с его психиатром. А ведь она прекрасно запомнила Ерофеева и у нее даже есть записи, которые она вела со слов .
- Что она рассказала?
- Именно она настояла на том, чтобы Венедикта осмотрел онколог. Он жаловался на серьезные боли, но врачи списывали это на депрессию и лечили от депрессии. Интересны ее свидетельства о внешности Венедикта. Она охарактеризовала его как «помесь русского аристократа с алкашом советского производства», причем, отметила, что алкоголь его совершенно не деформировал, а это было совершенно нетипично.
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое делоФото: GLOBAL LOOK PRESS
ЦИТАТА: «Он был гений, не больной, а такой особенный человек. Поработав в различных больницах, я видела алкашей и знала, что такое алкоголики. Они совершенно безнадежные люди, которые ни за что не отвечают. У которых нет слова. Они теряют свое я, свой стержень. А Веня — нет. Он был величественный. Вот что интересно. Я поняла, что это человек, который сам знает, как ему нужно жить. Ему. И сам может найти какую-то меру взаимодействия с алкоголем».
Ирина Дмитренко
- Чем работа над биографией Венички отличалась от работы над биографией Мандельштама, например?
- Я вот, например, впервые в жизни почувствовал себя журналистом. Мы встречались и разговаривали с очень разными людьми. Самой непривычной оказалась забота о том, какими словами сформулировать вопрос. Спросишь, к примеру, «Скажите, был ли Ерофеев харизматичным человеком?» И собеседник начинает это слово использовать. А ведь оно, может быть, чужое для него.
Мифы и легенды Венедикта Ерофеева
- Известно, что сам Ерофеев пестовал огромное количество мифов и легенд. Какой миф, на ваш взгляд, самый показательный?
- Это миф про якобы написанный им роман «Шостакович». Ерофеев говорил, что написал роман, но рукопись выпала из авоськи знойным летом 1972 года. Друзья просили его восстановить текст, но он отвечал, что это невозможно.
- Вы считаете, рукописи никакой не было?
- Когда я принимался за биографию, был уверен, что это неправда. К этому убеждению располагало и то, что вскоре после смерти Ерофеева появился некий текст, написанный одним его приятелем, но выдаваемый за ерофеевский. Мистификацию быстро распознали, и до сегодняшнего дня было принято считать, что Ерофеев «Шостаковича» не написал. Однако, когда мы с соавтрами закончили работу, то стали сомневаться. Возможно, действительно что-то было, может быть, в незаконченном виде, но было. И не исключено, что когда-нибудь черновики найдутся, ведь большой корпус дневников до сих пор не опубликован.
- Веничка говорил, что его бросила мама. Это правда?
Правда и эту тяжесть он пронес с собой всю жизнь. Есть трогательное воспоминание одной из хороших знакомых Ерофеева, Нины Черкес. В конце 80-х, когда Ерофев стал безумно популярен, к нему зачастили интервьюеры и пришли корреспонденты программы "Пятое колесо". И вдруг Ерофеев спрятался от них, да так, что пришлось посылать Черкес, чтобы отыскать. И он ей сказал: не хочу никаких интервью, меня ведь опять будут спрашивать, почему мама нас бросила.
- Почему она это сделала?
- Мы старались в книге никого не осуждать. Безусловно, и мать Ерофеева можно понять. Представьте, посадили отца, потом старшего брата. А потом - заболели страшно еще двое детей и их забрали в больницу. Бывает, что мелочь доводит до роковой ошибки. Видно, она отчаялась и уехала в Москву. Сестры Ерофеева говорили, что она не хотела лишать детей продовольственных карточек. Спустя какое-то время мать вернулась, но отец Ерофеева, например, уже не смог ей этого простить.
- А Веничка простил?
- Его спрашивали в интервью, принял ли он мать, он ответил очень коротко: да. Потом она и в деревню к нему приезжала, и с внуком своим возилась. Видно, она была яркой, неординарной женщиной.
Про выпивку
- Очень символично, что книгу вы написали «на троих». Вопрос про коктейли, состав которых описан в «Москве-Петушках»: «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы», «Ханаанский бальзам». Пробовали ли вы их? Помешивали ли веткой жимолости «Слезу Комсомолки».
- Когда Ерофеева спрашивали, можно ли пользоваться рецептами этих коктейлей, он говорил: вы что, обалдели, не путайте литературу с реальной жизнью. Так что даже не пытайтесь это повторить. В поэме его все, начиная с количества выпитого главным героем - сильно преувеличено.
- То есть, все это просто так, от балды?
- Вы знаете, нет. Составы рецептов неслучайны, Ерофеев их правил, менял состав и количество граммов. Филолог Татьяна Красильникова всерьез изучила эти рецепты и показала, что в них Ерофеев зашифровал едва ли не все основные типы русской лирики ХХ века.
Про женщин
- Веничка ведь был по-своему счастливым. Его очень любили женщины и эта любовь не давала ему опуститься на дно..
- Я бы сказал так: бывает, что ситуации, впервые возникшие в детстве, потом с вариациями повторяются во взрослой жизни. Когда Венедикт был в детском доме, он по его позднейшим рассказам занял там позицию наблюдателя, а его старший брат Борис (это уже Борис рассказывал) - позицию защитника. Брат защищал Веню, если его били, например. Сходные ситуации повторялись и во взрослой жизни Ерофеева. Он возлежал на своем диване, простирался, как он говорил, а люди вокруг бегали, суетились, устраивали его жизнь...
- Создается впечатление, что он плохо влиял на своих женщин. Со всеми происходили несчастья. Первая жена, например, спилась. Вторая - сошла с ума и выбросилась из окна...
- Психиатры, с которыми мы говорили, не считают, что Ерофеев виноват в том, что Галина Носова-Ерофеева сошла с ума. В ней уже жила предрасположенность к психическому заболеванию. Но правда в том, что женщины его очень любили, многое позволяли и единственной женщиной, которая могла как-то противостоять Ерофееву, судя по всему, была любовь всей его жизни Юлия Рунова. Она жива до сих пор.
- Почему Венедикт и Рунова не поженились?
- Они всю жизнь то сближались, то расходились. Можно указать, по крайней мере, на две биографические точки, когда они могли связать судьбы. Один эпизод почти комический: однажды, когда все у них обстояло особенно благополучно, Ерофеев с приятелем в качестве опохмелки использовал духи Руновой, которые сам же ей и подарил. Рунова была в ярости, но не исключено, что Ерофеев сделал это специально. Он был человеком, разрушавшим все благополучное, что намечалось в его жизни. Второй эпизод был трагический - он собирался развестись с Галиной Ерофеевой, чтобы жениться на Руновой. Они с Юлией даже жили вместе, он подал в ЗАГС заявление о разводе со второй женой. Но тут Галина попала в психиатрическую клинику. И тогда Ерофеев решил, что было бы подлостью ее бросить.
О художественных вкусах
- У меня возникли сомнения в литературных вкусах Ерофеева. Он придумал игру, определяя, какое количество водки налил бы тому или иному писателю. Согласно его градации, Распутину он налил бы «грамм 150», Астафьев - ничего, Юлиану Семенову - воды из унитаза. Странно, например, что он налил бы целый стакан водки Белле Ахмадулиной...
- Я думаю, стакан водки он налил бы не только за ее поэзию. Он попал под обаяние личности Ахмадулиной, что было естественно – едва ли все ерофеевское поколение было в нее просто влюблено. Из поэтов он больше всего любил все-таки Марину Цветаеву.
А декларировал, что любил Игоря Северянина.
И в этом был весь Ерофеев. Над Северяниным принято издеваться, а он таким образом его защищал. Потому что он любил слабости и несовершенства.
- О современных и ныне действующих литераторах Веничка оставил характеристики?
- Да, есть забавная такая история. Однажды к Ерофееву пришли поэты и стали читать ему стихи. А он сидел и приговаривал: «Боже, но почему же все это так невыносимо плохо!» Что интересно, эту историю рассказал нам один из этих поэтов, Бахыт Кенжеев, потому что оценки Ерофеева почему-то не были обидными.
- Почему, кстати, глава про восьмидесятые годы в книге такая здоровая и гораздо больше всех остальных глав?
- А что поделать, Венедикт к тому времени уже стал легендой и очень много людей с ним встречалось. Нам было важно собрать их свидетельства.
- Сложилось впечатление, что многие из современных нам писателей специально ходили к нему, чтобы заручиться общением с живым классиком, а потом всем рассказывать.
- Это грустно, но это отчасти так. Вот человек прожил жизнь, яркую, но очень-очень тяжелую очень. Сейчас, в год его юбилея со всех сторон потекла патока мы все умиляемся и сюсюкаем. И примерно то же происходило в последние годы его жизни. О нем все вдруг вспомнили, все к нему повалили.
- А вы сами были знакомы с Веничкой?
- Я один раз видел его. Это было уже незадолго до смерти Ерофеева, в театре МГУ, где ставили его спектакль «Вальпургиева ночь». Он сидел в зале, а после спектаклю поднялся на сцену.
- Что вы думаете по поводу самой «Вальпургиевой ночи»?
- Одни говорят, что это прекрасная пьеса, лучше, чем даже поэма «Москва - Петушки». Я так не считаю, но сам тот факт, что Венедикт сумел собраться и написать пьесу, когда никто ничего от него не ждал - потрясает. Это, по-моему, самое удивительное.
- Как вы думаете, что Ерофеев сказал бы про написанную биографию?
- Уверен, он бы сказал: фу, какие дураки, там все не так, а потом отложил бы нашу книгу в сторону.
И немедленно выпил бы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Москва-Москва Венедикта Ерофеева
Биограф Ерофеева оказывает самые "Веничкины" места столицы
Автор биографии Венедикта Ерофеева Олег Лекманов стоит на Красной площади, прислонившись к колонне. У него рюкзак на спине, две веревочные фенечки на руке. Люди здороваются с Лекмановым. Некоторые путают его со Шнуром. Но некоторые не путают. Это тот самый Лекманов, самый популярный филолог столицы. Преподаватель московской вышки, автор биографии Мандельштама и еще - популярный блогер. Это ему принадлежит шутка: "Если Зураб Церетели изваял Марину Цветаеву с цветком в руке, я очень надеюсь, что он не примется за памятник Константину Вагинову". (подробности)
В поэме «Москва-Петушки» Венедикт Ерофеев предсказал свою смерть
Жизнь Ерофеева выглядит печальной: нищее детство на Кольском полуострове, арестованный отец, детдом (после того, как его с братьями и сестрами оставила мать), потом - бедность, склонность к алкоголю и смерть в 50 с небольшим лет. И написано им было, в сущности, совсем немного. Но среди этого немногого - одна из лучших русских книг ХХ века, поэма «Москва-Петушки», которой зачитывались и зачитываются поколения людей.
О том, каким был этот человек, рассказывают Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский в книге «Венедикт Ерофеев: посторонний», вышедшей в издательстве АСТ (Редакция Елены Шубиной) в канун юбилея писателя. (подробности)
«Веничка Ерофеев расстался с любовью всей своей жизни из-за того, что выпил ее духи»
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое дело. Автор поэмы «Москва-Петушки» наплодил о себе кучу мифов, легенд и разнообразной дезинформации. Эту кучу он заботливо пестовал и удобрял. Специалисты махнули рукой и решили: отделить «дезу» от реальности невозможно. Однако к юбилею автора «Москвы-Петушков» в «редакции Елены Шубиной» вышла первая «невозможная» биография писателя. Ее авторами стал коллектив филологов: Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. Авторы провели огромную работу, в том числе - «сделали» журналистов. В книге приведены свидетельства и по сей день здравствующих друзей Венички. С филологом и одним из авторов книги мы встретились накануне юбилея писателя.
Мы обидели только Лимонова…
- Олег, я ездила в музей Венички в Петушках, там посетителям говорят, что автор знаменитой поэмы не был таким алкашом, каким его принято считать. Пил очень и очень мало.
- Увы, это не так. Даже в нашей пьющей стране он выделялся. Из его знакомых сравниться с ним мог разве что прозаик Юрий Казаков. В книге мы и не пытаемся сделать из Ерофеева святого.
- И что, прям все-все по-честному писали?
- Мы придерживались правила: не обижать живых людей, понятно, что в связи с этим ограничением кое-что из рассказанного, прямо не использовали. Единственное исключение из живых - это Эдуард Лимонов, которого Ерофеев ненавидел, спустил однажды с лестницы, а уже будучи при смерти, после онкологической операции, говорил: не могу читать Лимонова, потому что мне нельзя блевать. Вот это мы оставили, потому что Лимонов, если захочет, может за себя прекрасно постоять.
Куча народу
- Я привыкла думать, что Ерофеев - такой классик-классик, и для меня было удивительно, что очень много народу из тех, кто знал Ерофеева - живы до сих пор.
- Честно говоря, для меня самого это было удивлением. Жива старшая сестра Ерофеева, жива любовь всей его жизни - Юлия Рунова, живы его одноклассники. Веничку действительно окружало множество людей. Он притягивал к себе и даже еще ничего не написав, держал себя, как будто он уже классик, гений… Жалею, что мы не смогли добраться до Леонида Куравлева, он тоже мог бы рассказать что-то интересное. Он из тех же мест, что и Веничка, учился в той же школе, хотя был старше, чем Ерофеев.
- Своей книжкой вы «сделали» многих журналистов, впервые собрав свидетельства людей, которых никто прежде не додумался спросить о Веничке. Чьи свидетельства были самыми неожиданными?
- Во-первых, нам удалось взглянуть на документы домашнего архива Ерофеева, который хранится у жены сына Венедикта Ерофеева, Галины Анатольевны (огромное спасибо ей за это). А еще удалось разыскать лечащего врача, Ирину Дмитренко. Ерофеев несколько раз лежал в Кащенко, но никому до нас не удавалось поговорить с его психиатром. А ведь она прекрасно запомнила Ерофеева и у нее даже есть записи, которые она вела со слов .
- Что она рассказала?
- Именно она настояла на том, чтобы Венедикта осмотрел онколог. Он жаловался на серьезные боли, но врачи списывали это на депрессию и лечили от депрессии. Интересны ее свидетельства о внешности Венедикта. Она охарактеризовала его как «помесь русского аристократа с алкашом советского производства», причем, отметила, что алкоголь его совершенно не деформировал, а это было совершенно нетипично.
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое делоФото: GLOBAL LOOK PRESS
ЦИТАТА: «Он был гений, не больной, а такой особенный человек. Поработав в различных больницах, я видела алкашей и знала, что такое алкоголики. Они совершенно безнадежные люди, которые ни за что не отвечают. У которых нет слова. Они теряют свое я, свой стержень. А Веня — нет. Он был величественный. Вот что интересно. Я поняла, что это человек, который сам знает, как ему нужно жить. Ему. И сам может найти какую-то меру взаимодействия с алкоголем».
Ирина Дмитренко
- Чем работа над биографией Венички отличалась от работы над биографией Мандельштама, например?
- Я вот, например, впервые в жизни почувствовал себя журналистом. Мы встречались и разговаривали с очень разными людьми. Самой непривычной оказалась забота о том, какими словами сформулировать вопрос. Спросишь, к примеру, «Скажите, был ли Ерофеев харизматичным человеком?» И собеседник начинает это слово использовать. А ведь оно, может быть, чужое для него.
Мифы и легенды Венедикта Ерофеева
- Известно, что сам Ерофеев пестовал огромное количество мифов и легенд. Какой миф, на ваш взгляд, самый показательный?
- Это миф про якобы написанный им роман «Шостакович». Ерофеев говорил, что написал роман, но рукопись выпала из авоськи знойным летом 1972 года. Друзья просили его восстановить текст, но он отвечал, что это невозможно.
- Вы считаете, рукописи никакой не было?
- Когда я принимался за биографию, был уверен, что это неправда. К этому убеждению располагало и то, что вскоре после смерти Ерофеева появился некий текст, написанный одним его приятелем, но выдаваемый за ерофеевский. Мистификацию быстро распознали, и до сегодняшнего дня было принято считать, что Ерофеев «Шостаковича» не написал. Однако, когда мы с соавтрами закончили работу, то стали сомневаться. Возможно, действительно что-то было, может быть, в незаконченном виде, но было. И не исключено, что когда-нибудь черновики найдутся, ведь большой корпус дневников до сих пор не опубликован.
- Веничка говорил, что его бросила мама. Это правда?
Правда и эту тяжесть он пронес с собой всю жизнь. Есть трогательное воспоминание одной из хороших знакомых Ерофеева, Нины Черкес. В конце 80-х, когда Ерофев стал безумно популярен, к нему зачастили интервьюеры и пришли корреспонденты программы "Пятое колесо". И вдруг Ерофеев спрятался от них, да так, что пришлось посылать Черкес, чтобы отыскать. И он ей сказал: не хочу никаких интервью, меня ведь опять будут спрашивать, почему мама нас бросила.
- Почему она это сделала?
- Мы старались в книге никого не осуждать. Безусловно, и мать Ерофеева можно понять. Представьте, посадили отца, потом старшего брата. А потом - заболели страшно еще двое детей и их забрали в больницу. Бывает, что мелочь доводит до роковой ошибки. Видно, она отчаялась и уехала в Москву. Сестры Ерофеева говорили, что она не хотела лишать детей продовольственных карточек. Спустя какое-то время мать вернулась, но отец Ерофеева, например, уже не смог ей этого простить.
- А Веничка простил?
- Его спрашивали в интервью, принял ли он мать, он ответил очень коротко: да. Потом она и в деревню к нему приезжала, и с внуком своим возилась. Видно, она была яркой, неординарной женщиной.
Про выпивку
- Очень символично, что книгу вы написали «на троих». Вопрос про коктейли, состав которых описан в «Москве-Петушках»: «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы», «Ханаанский бальзам». Пробовали ли вы их? Помешивали ли веткой жимолости «Слезу Комсомолки».
- Когда Ерофеева спрашивали, можно ли пользоваться рецептами этих коктейлей, он говорил: вы что, обалдели, не путайте литературу с реальной жизнью. Так что даже не пытайтесь это повторить. В поэме его все, начиная с количества выпитого главным героем - сильно преувеличено.
- То есть, все это просто так, от балды?
- Вы знаете, нет. Составы рецептов неслучайны, Ерофеев их правил, менял состав и количество граммов. Филолог Татьяна Красильникова всерьез изучила эти рецепты и показала, что в них Ерофеев зашифровал едва ли не все основные типы русской лирики ХХ века.
Про женщин
- Веничка ведь был по-своему счастливым. Его очень любили женщины и эта любовь не давала ему опуститься на дно..
- Я бы сказал так: бывает, что ситуации, впервые возникшие в детстве, потом с вариациями повторяются во взрослой жизни. Когда Венедикт был в детском доме, он по его позднейшим рассказам занял там позицию наблюдателя, а его старший брат Борис (это уже Борис рассказывал) - позицию защитника. Брат защищал Веню, если его били, например. Сходные ситуации повторялись и во взрослой жизни Ерофеева. Он возлежал на своем диване, простирался, как он говорил, а люди вокруг бегали, суетились, устраивали его жизнь...
- Создается впечатление, что он плохо влиял на своих женщин. Со всеми происходили несчастья. Первая жена, например, спилась. Вторая - сошла с ума и выбросилась из окна...
- Психиатры, с которыми мы говорили, не считают, что Ерофеев виноват в том, что Галина Носова-Ерофеева сошла с ума. В ней уже жила предрасположенность к психическому заболеванию. Но правда в том, что женщины его очень любили, многое позволяли и единственной женщиной, которая могла как-то противостоять Ерофееву, судя по всему, была любовь всей его жизни Юлия Рунова. Она жива до сих пор.
- Почему Венедикт и Рунова не поженились?
- Они всю жизнь то сближались, то расходились. Можно указать, по крайней мере, на две биографические точки, когда они могли связать судьбы. Один эпизод почти комический: однажды, когда все у них обстояло особенно благополучно, Ерофеев с приятелем в качестве опохмелки использовал духи Руновой, которые сам же ей и подарил. Рунова была в ярости, но не исключено, что Ерофеев сделал это специально. Он был человеком, разрушавшим все благополучное, что намечалось в его жизни. Второй эпизод был трагический - он собирался развестись с Галиной Ерофеевой, чтобы жениться на Руновой. Они с Юлией даже жили вместе, он подал в ЗАГС заявление о разводе со второй женой. Но тут Галина попала в психиатрическую клинику. И тогда Ерофеев решил, что было бы подлостью ее бросить.
О художественных вкусах
- У меня возникли сомнения в литературных вкусах Ерофеева. Он придумал игру, определяя, какое количество водки налил бы тому или иному писателю. Согласно его градации, Распутину он налил бы «грамм 150», Астафьев - ничего, Юлиану Семенову - воды из унитаза. Странно, например, что он налил бы целый стакан водки Белле Ахмадулиной...
- Я думаю, стакан водки он налил бы не только за ее поэзию. Он попал под обаяние личности Ахмадулиной, что было естественно – едва ли все ерофеевское поколение было в нее просто влюблено. Из поэтов он больше всего любил все-таки Марину Цветаеву.
А декларировал, что любил Игоря Северянина.
И в этом был весь Ерофеев. Над Северяниным принято издеваться, а он таким образом его защищал. Потому что он любил слабости и несовершенства.
- О современных и ныне действующих литераторах Веничка оставил характеристики?
- Да, есть забавная такая история. Однажды к Ерофееву пришли поэты и стали читать ему стихи. А он сидел и приговаривал: «Боже, но почему же все это так невыносимо плохо!» Что интересно, эту историю рассказал нам один из этих поэтов, Бахыт Кенжеев, потому что оценки Ерофеева почему-то не были обидными.
- Почему, кстати, глава про восьмидесятые годы в книге такая здоровая и гораздо больше всех остальных глав?
- А что поделать, Венедикт к тому времени уже стал легендой и очень много людей с ним встречалось. Нам было важно собрать их свидетельства.
- Сложилось впечатление, что многие из современных нам писателей специально ходили к нему, чтобы заручиться общением с живым классиком, а потом всем рассказывать.
- Это грустно, но это отчасти так. Вот человек прожил жизнь, яркую, но очень-очень тяжелую очень. Сейчас, в год его юбилея со всех сторон потекла патока мы все умиляемся и сюсюкаем. И примерно то же происходило в последние годы его жизни. О нем все вдруг вспомнили, все к нему повалили.
- А вы сами были знакомы с Веничкой?
- Я один раз видел его. Это было уже незадолго до смерти Ерофеева, в театре МГУ, где ставили его спектакль «Вальпургиева ночь». Он сидел в зале, а после спектаклю поднялся на сцену.
- Что вы думаете по поводу самой «Вальпургиевой ночи»?
- Одни говорят, что это прекрасная пьеса, лучше, чем даже поэма «Москва - Петушки». Я так не считаю, но сам тот факт, что Венедикт сумел собраться и написать пьесу, когда никто ничего от него не ждал - потрясает. Это, по-моему, самое удивительное.
- Как вы думаете, что Ерофеев сказал бы про написанную биографию?
- Уверен, он бы сказал: фу, какие дураки, там все не так, а потом отложил бы нашу книгу в сторону.
И немедленно выпил бы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Москва-Москва Венедикта Ерофеева
Биограф Ерофеева оказывает самые "Веничкины" места столицы
Автор биографии Венедикта Ерофеева Олег Лекманов стоит на Красной площади, прислонившись к колонне. У него рюкзак на спине, две веревочные фенечки на руке. Люди здороваются с Лекмановым. Некоторые путают его со Шнуром. Но некоторые не путают. Это тот самый Лекманов, самый популярный филолог столицы. Преподаватель московской вышки, автор биографии Мандельштама и еще - популярный блогер. Это ему принадлежит шутка: "Если Зураб Церетели изваял Марину Цветаеву с цветком в руке, я очень надеюсь, что он не примется за памятник Константину Вагинову". (подробности)
В поэме «Москва-Петушки» Венедикт Ерофеев предсказал свою смерть
Жизнь Ерофеева выглядит печальной: нищее детство на Кольском полуострове, арестованный отец, детдом (после того, как его с братьями и сестрами оставила мать), потом - бедность, склонность к алкоголю и смерть в 50 с небольшим лет. И написано им было, в сущности, совсем немного. Но среди этого немногого - одна из лучших русских книг ХХ века, поэма «Москва-Петушки», которой зачитывались и зачитываются поколения людей.
О том, каким был этот человек, рассказывают Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский в книге «Венедикт Ерофеев: посторонний», вышедшей в издательстве АСТ (Редакция Елены Шубиной) в канун юбилея писателя. (подробности)
«Веничка Ерофеев расстался с любовью всей своей жизни из-за того, что выпил ее духи»
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое дело. Автор поэмы «Москва-Петушки» наплодил о себе кучу мифов, легенд и разнообразной дезинформации. Эту кучу он заботливо пестовал и удобрял. Специалисты махнули рукой и решили: отделить «дезу» от реальности невозможно. Однако к юбилею автора «Москвы-Петушков» в «редакции Елены Шубиной» вышла первая «невозможная» биография писателя. Ее авторами стал коллектив филологов: Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. Авторы провели огромную работу, в том числе - «сделали» журналистов. В книге приведены свидетельства и по сей день здравствующих друзей Венички. С филологом и одним из авторов книги мы встретились накануне юбилея писателя.
Мы обидели только Лимонова…
- Олег, я ездила в музей Венички в Петушках, там посетителям говорят, что автор знаменитой поэмы не был таким алкашом, каким его принято считать. Пил очень и очень мало.
- Увы, это не так. Даже в нашей пьющей стране он выделялся. Из его знакомых сравниться с ним мог разве что прозаик Юрий Казаков. В книге мы и не пытаемся сделать из Ерофеева святого.
- И что, прям все-все по-честному писали?
- Мы придерживались правила: не обижать живых людей, понятно, что в связи с этим ограничением кое-что из рассказанного, прямо не использовали. Единственное исключение из живых - это Эдуард Лимонов, которого Ерофеев ненавидел, спустил однажды с лестницы, а уже будучи при смерти, после онкологической операции, говорил: не могу читать Лимонова, потому что мне нельзя блевать. Вот это мы оставили, потому что Лимонов, если захочет, может за себя прекрасно постоять.
Куча народу
- Я привыкла думать, что Ерофеев - такой классик-классик, и для меня было удивительно, что очень много народу из тех, кто знал Ерофеева - живы до сих пор.
- Честно говоря, для меня самого это было удивлением. Жива старшая сестра Ерофеева, жива любовь всей его жизни - Юлия Рунова, живы его одноклассники. Веничку действительно окружало множество людей. Он притягивал к себе и даже еще ничего не написав, держал себя, как будто он уже классик, гений… Жалею, что мы не смогли добраться до Леонида Куравлева, он тоже мог бы рассказать что-то интересное. Он из тех же мест, что и Веничка, учился в той же школе, хотя был старше, чем Ерофеев.
- Своей книжкой вы «сделали» многих журналистов, впервые собрав свидетельства людей, которых никто прежде не додумался спросить о Веничке. Чьи свидетельства были самыми неожиданными?
- Во-первых, нам удалось взглянуть на документы домашнего архива Ерофеева, который хранится у жены сына Венедикта Ерофеева, Галины Анатольевны (огромное спасибо ей за это). А еще удалось разыскать лечащего врача, Ирину Дмитренко. Ерофеев несколько раз лежал в Кащенко, но никому до нас не удавалось поговорить с его психиатром. А ведь она прекрасно запомнила Ерофеева и у нее даже есть записи, которые она вела со слов .
- Что она рассказала?
- Именно она настояла на том, чтобы Венедикта осмотрел онколог. Он жаловался на серьезные боли, но врачи списывали это на депрессию и лечили от депрессии. Интересны ее свидетельства о внешности Венедикта. Она охарактеризовала его как «помесь русского аристократа с алкашом советского производства», причем, отметила, что алкоголь его совершенно не деформировал, а это было совершенно нетипично.
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое делоФото: GLOBAL LOOK PRESS
ЦИТАТА: «Он был гений, не больной, а такой особенный человек. Поработав в различных больницах, я видела алкашей и знала, что такое алкоголики. Они совершенно безнадежные люди, которые ни за что не отвечают. У которых нет слова. Они теряют свое я, свой стержень. А Веня — нет. Он был величественный. Вот что интересно. Я поняла, что это человек, который сам знает, как ему нужно жить. Ему. И сам может найти какую-то меру взаимодействия с алкоголем».
Ирина Дмитренко
- Чем работа над биографией Венички отличалась от работы над биографией Мандельштама, например?
- Я вот, например, впервые в жизни почувствовал себя журналистом. Мы встречались и разговаривали с очень разными людьми. Самой непривычной оказалась забота о том, какими словами сформулировать вопрос. Спросишь, к примеру, «Скажите, был ли Ерофеев харизматичным человеком?» И собеседник начинает это слово использовать. А ведь оно, может быть, чужое для него.
Мифы и легенды Венедикта Ерофеева
- Известно, что сам Ерофеев пестовал огромное количество мифов и легенд. Какой миф, на ваш взгляд, самый показательный?
- Это миф про якобы написанный им роман «Шостакович». Ерофеев говорил, что написал роман, но рукопись выпала из авоськи знойным летом 1972 года. Друзья просили его восстановить текст, но он отвечал, что это невозможно.
- Вы считаете, рукописи никакой не было?
- Когда я принимался за биографию, был уверен, что это неправда. К этому убеждению располагало и то, что вскоре после смерти Ерофеева появился некий текст, написанный одним его приятелем, но выдаваемый за ерофеевский. Мистификацию быстро распознали, и до сегодняшнего дня было принято считать, что Ерофеев «Шостаковича» не написал. Однако, когда мы с соавтрами закончили работу, то стали сомневаться. Возможно, действительно что-то было, может быть, в незаконченном виде, но было. И не исключено, что когда-нибудь черновики найдутся, ведь большой корпус дневников до сих пор не опубликован.
- Веничка говорил, что его бросила мама. Это правда?
Правда и эту тяжесть он пронес с собой всю жизнь. Есть трогательное воспоминание одной из хороших знакомых Ерофеева, Нины Черкес. В конце 80-х, когда Ерофев стал безумно популярен, к нему зачастили интервьюеры и пришли корреспонденты программы "Пятое колесо". И вдруг Ерофеев спрятался от них, да так, что пришлось посылать Черкес, чтобы отыскать. И он ей сказал: не хочу никаких интервью, меня ведь опять будут спрашивать, почему мама нас бросила.
- Почему она это сделала?
- Мы старались в книге никого не осуждать. Безусловно, и мать Ерофеева можно понять. Представьте, посадили отца, потом старшего брата. А потом - заболели страшно еще двое детей и их забрали в больницу. Бывает, что мелочь доводит до роковой ошибки. Видно, она отчаялась и уехала в Москву. Сестры Ерофеева говорили, что она не хотела лишать детей продовольственных карточек. Спустя какое-то время мать вернулась, но отец Ерофеева, например, уже не смог ей этого простить.
- А Веничка простил?
- Его спрашивали в интервью, принял ли он мать, он ответил очень коротко: да. Потом она и в деревню к нему приезжала, и с внуком своим возилась. Видно, она была яркой, неординарной женщиной.
Про выпивку
- Очень символично, что книгу вы написали «на троих». Вопрос про коктейли, состав которых описан в «Москве-Петушках»: «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы», «Ханаанский бальзам». Пробовали ли вы их? Помешивали ли веткой жимолости «Слезу Комсомолки».
- Когда Ерофеева спрашивали, можно ли пользоваться рецептами этих коктейлей, он говорил: вы что, обалдели, не путайте литературу с реальной жизнью. Так что даже не пытайтесь это повторить. В поэме его все, начиная с количества выпитого главным героем - сильно преувеличено.
- То есть, все это просто так, от балды?
- Вы знаете, нет. Составы рецептов неслучайны, Ерофеев их правил, менял состав и количество граммов. Филолог Татьяна Красильникова всерьез изучила эти рецепты и показала, что в них Ерофеев зашифровал едва ли не все основные типы русской лирики ХХ века.
Про женщин
- Веничка ведь был по-своему счастливым. Его очень любили женщины и эта любовь не давала ему опуститься на дно..
- Я бы сказал так: бывает, что ситуации, впервые возникшие в детстве, потом с вариациями повторяются во взрослой жизни. Когда Венедикт был в детском доме, он по его позднейшим рассказам занял там позицию наблюдателя, а его старший брат Борис (это уже Борис рассказывал) - позицию защитника. Брат защищал Веню, если его били, например. Сходные ситуации повторялись и во взрослой жизни Ерофеева. Он возлежал на своем диване, простирался, как он говорил, а люди вокруг бегали, суетились, устраивали его жизнь...
- Создается впечатление, что он плохо влиял на своих женщин. Со всеми происходили несчастья. Первая жена, например, спилась. Вторая - сошла с ума и выбросилась из окна...
- Психиатры, с которыми мы говорили, не считают, что Ерофеев виноват в том, что Галина Носова-Ерофеева сошла с ума. В ней уже жила предрасположенность к психическому заболеванию. Но правда в том, что женщины его очень любили, многое позволяли и единственной женщиной, которая могла как-то противостоять Ерофееву, судя по всему, была любовь всей его жизни Юлия Рунова. Она жива до сих пор.
- Почему Венедикт и Рунова не поженились?
- Они всю жизнь то сближались, то расходились. Можно указать, по крайней мере, на две биографические точки, когда они могли связать судьбы. Один эпизод почти комический: однажды, когда все у них обстояло особенно благополучно, Ерофеев с приятелем в качестве опохмелки использовал духи Руновой, которые сам же ей и подарил. Рунова была в ярости, но не исключено, что Ерофеев сделал это специально. Он был человеком, разрушавшим все благополучное, что намечалось в его жизни. Второй эпизод был трагический - он собирался развестись с Галиной Ерофеевой, чтобы жениться на Руновой. Они с Юлией даже жили вместе, он подал в ЗАГС заявление о разводе со второй женой. Но тут Галина попала в психиатрическую клинику. И тогда Ерофеев решил, что было бы подлостью ее бросить.
О художественных вкусах
- У меня возникли сомнения в литературных вкусах Ерофеева. Он придумал игру, определяя, какое количество водки налил бы тому или иному писателю. Согласно его градации, Распутину он налил бы «грамм 150», Астафьев - ничего, Юлиану Семенову - воды из унитаза. Странно, например, что он налил бы целый стакан водки Белле Ахмадулиной...
- Я думаю, стакан водки он налил бы не только за ее поэзию. Он попал под обаяние личности Ахмадулиной, что было естественно – едва ли все ерофеевское поколение было в нее просто влюблено. Из поэтов он больше всего любил все-таки Марину Цветаеву.
А декларировал, что любил Игоря Северянина.
И в этом был весь Ерофеев. Над Северяниным принято издеваться, а он таким образом его защищал. Потому что он любил слабости и несовершенства.
- О современных и ныне действующих литераторах Веничка оставил характеристики?
- Да, есть забавная такая история. Однажды к Ерофееву пришли поэты и стали читать ему стихи. А он сидел и приговаривал: «Боже, но почему же все это так невыносимо плохо!» Что интересно, эту историю рассказал нам один из этих поэтов, Бахыт Кенжеев, потому что оценки Ерофеева почему-то не были обидными.
- Почему, кстати, глава про восьмидесятые годы в книге такая здоровая и гораздо больше всех остальных глав?
- А что поделать, Венедикт к тому времени уже стал легендой и очень много людей с ним встречалось. Нам было важно собрать их свидетельства.
- Сложилось впечатление, что многие из современных нам писателей специально ходили к нему, чтобы заручиться общением с живым классиком, а потом всем рассказывать.
- Это грустно, но это отчасти так. Вот человек прожил жизнь, яркую, но очень-очень тяжелую очень. Сейчас, в год его юбилея со всех сторон потекла патока мы все умиляемся и сюсюкаем. И примерно то же происходило в последние годы его жизни. О нем все вдруг вспомнили, все к нему повалили.
- А вы сами были знакомы с Веничкой?
- Я один раз видел его. Это было уже незадолго до смерти Ерофеева, в театре МГУ, где ставили его спектакль «Вальпургиева ночь». Он сидел в зале, а после спектаклю поднялся на сцену.
- Что вы думаете по поводу самой «Вальпургиевой ночи»?
- Одни говорят, что это прекрасная пьеса, лучше, чем даже поэма «Москва - Петушки». Я так не считаю, но сам тот факт, что Венедикт сумел собраться и написать пьесу, когда никто ничего от него не ждал - потрясает. Это, по-моему, самое удивительное.
- Как вы думаете, что Ерофеев сказал бы про написанную биографию?
- Уверен, он бы сказал: фу, какие дураки, там все не так, а потом отложил бы нашу книгу в сторону.
И немедленно выпил бы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Москва-Москва Венедикта Ерофеева
Биограф Ерофеева оказывает самые "Веничкины" места столицы
Автор биографии Венедикта Ерофеева Олег Лекманов стоит на Красной площади, прислонившись к колонне. У него рюкзак на спине, две веревочные фенечки на руке. Люди здороваются с Лекмановым. Некоторые путают его со Шнуром. Но некоторые не путают. Это тот самый Лекманов, самый популярный филолог столицы. Преподаватель московской вышки, автор биографии Мандельштама и еще - популярный блогер. Это ему принадлежит шутка: "Если Зураб Церетели изваял Марину Цветаеву с цветком в руке, я очень надеюсь, что он не примется за памятник Константину Вагинову". (подробности)
В поэме «Москва-Петушки» Венедикт Ерофеев предсказал свою смерть
Жизнь Ерофеева выглядит печальной: нищее детство на Кольском полуострове, арестованный отец, детдом (после того, как его с братьями и сестрами оставила мать), потом - бедность, склонность к алкоголю и смерть в 50 с небольшим лет. И написано им было, в сущности, совсем немного. Но среди этого немногого - одна из лучших русских книг ХХ века, поэма «Москва-Петушки», которой зачитывались и зачитываются поколения людей.
О том, каким был этот человек, рассказывают Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский в книге «Венедикт Ерофеев: посторонний», вышедшей в издательстве АСТ (Редакция Елены Шубиной) в канун юбилея писателя. (подробности)
«Веничка Ерофеев расстался с любовью всей своей жизни из-за того, что выпил ее духи»
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое дело. Автор поэмы «Москва-Петушки» наплодил о себе кучу мифов, легенд и разнообразной дезинформации. Эту кучу он заботливо пестовал и удобрял. Специалисты махнули рукой и решили: отделить «дезу» от реальности невозможно. Однако к юбилею автора «Москвы-Петушков» в «редакции Елены Шубиной» вышла первая «невозможная» биография писателя. Ее авторами стал коллектив филологов: Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский. Авторы провели огромную работу, в том числе - «сделали» журналистов. В книге приведены свидетельства и по сей день здравствующих друзей Венички. С филологом и одним из авторов книги мы встретились накануне юбилея писателя.
Мы обидели только Лимонова…
- Олег, я ездила в музей Венички в Петушках, там посетителям говорят, что автор знаменитой поэмы не был таким алкашом, каким его принято считать. Пил очень и очень мало.
- Увы, это не так. Даже в нашей пьющей стране он выделялся. Из его знакомых сравниться с ним мог разве что прозаик Юрий Казаков. В книге мы и не пытаемся сделать из Ерофеева святого.
- И что, прям все-все по-честному писали?
- Мы придерживались правила: не обижать живых людей, понятно, что в связи с этим ограничением кое-что из рассказанного, прямо не использовали. Единственное исключение из живых - это Эдуард Лимонов, которого Ерофеев ненавидел, спустил однажды с лестницы, а уже будучи при смерти, после онкологической операции, говорил: не могу читать Лимонова, потому что мне нельзя блевать. Вот это мы оставили, потому что Лимонов, если захочет, может за себя прекрасно постоять.
Куча народу
- Я привыкла думать, что Ерофеев - такой классик-классик, и для меня было удивительно, что очень много народу из тех, кто знал Ерофеева - живы до сих пор.
- Честно говоря, для меня самого это было удивлением. Жива старшая сестра Ерофеева, жива любовь всей его жизни - Юлия Рунова, живы его одноклассники. Веничку действительно окружало множество людей. Он притягивал к себе и даже еще ничего не написав, держал себя, как будто он уже классик, гений… Жалею, что мы не смогли добраться до Леонида Куравлева, он тоже мог бы рассказать что-то интересное. Он из тех же мест, что и Веничка, учился в той же школе, хотя был старше, чем Ерофеев.
- Своей книжкой вы «сделали» многих журналистов, впервые собрав свидетельства людей, которых никто прежде не додумался спросить о Веничке. Чьи свидетельства были самыми неожиданными?
- Во-первых, нам удалось взглянуть на документы домашнего архива Ерофеева, который хранится у жены сына Венедикта Ерофеева, Галины Анатольевны (огромное спасибо ей за это). А еще удалось разыскать лечащего врача, Ирину Дмитренко. Ерофеев несколько раз лежал в Кащенко, но никому до нас не удавалось поговорить с его психиатром. А ведь она прекрасно запомнила Ерофеева и у нее даже есть записи, которые она вела со слов .
- Что она рассказала?
- Именно она настояла на том, чтобы Венедикта осмотрел онколог. Он жаловался на серьезные боли, но врачи списывали это на депрессию и лечили от депрессии. Интересны ее свидетельства о внешности Венедикта. Она охарактеризовала его как «помесь русского аристократа с алкашом советского производства», причем, отметила, что алкоголь его совершенно не деформировал, а это было совершенно нетипично.
До сих пор в среде филологов считалось, что писать биографию Венички - гиблое делоФото: GLOBAL LOOK PRESS
ЦИТАТА: «Он был гений, не больной, а такой особенный человек. Поработав в различных больницах, я видела алкашей и знала, что такое алкоголики. Они совершенно безнадежные люди, которые ни за что не отвечают. У которых нет слова. Они теряют свое я, свой стержень. А Веня — нет. Он был величественный. Вот что интересно. Я поняла, что это человек, который сам знает, как ему нужно жить. Ему. И сам может найти какую-то меру взаимодействия с алкоголем».
Ирина Дмитренко
- Чем работа над биографией Венички отличалась от работы над биографией Мандельштама, например?
- Я вот, например, впервые в жизни почувствовал себя журналистом. Мы встречались и разговаривали с очень разными людьми. Самой непривычной оказалась забота о том, какими словами сформулировать вопрос. Спросишь, к примеру, «Скажите, был ли Ерофеев харизматичным человеком?» И собеседник начинает это слово использовать. А ведь оно, может быть, чужое для него.
Мифы и легенды Венедикта Ерофеева
- Известно, что сам Ерофеев пестовал огромное количество мифов и легенд. Какой миф, на ваш взгляд, самый показательный?
- Это миф про якобы написанный им роман «Шостакович». Ерофеев говорил, что написал роман, но рукопись выпала из авоськи знойным летом 1972 года. Друзья просили его восстановить текст, но он отвечал, что это невозможно.
- Вы считаете, рукописи никакой не было?
- Когда я принимался за биографию, был уверен, что это неправда. К этому убеждению располагало и то, что вскоре после смерти Ерофеева появился некий текст, написанный одним его приятелем, но выдаваемый за ерофеевский. Мистификацию быстро распознали, и до сегодняшнего дня было принято считать, что Ерофеев «Шостаковича» не написал. Однако, когда мы с соавтрами закончили работу, то стали сомневаться. Возможно, действительно что-то было, может быть, в незаконченном виде, но было. И не исключено, что когда-нибудь черновики найдутся, ведь большой корпус дневников до сих пор не опубликован.
- Веничка говорил, что его бросила мама. Это правда?
Правда и эту тяжесть он пронес с собой всю жизнь. Есть трогательное воспоминание одной из хороших знакомых Ерофеева, Нины Черкес. В конце 80-х, когда Ерофев стал безумно популярен, к нему зачастили интервьюеры и пришли корреспонденты программы "Пятое колесо". И вдруг Ерофеев спрятался от них, да так, что пришлось посылать Черкес, чтобы отыскать. И он ей сказал: не хочу никаких интервью, меня ведь опять будут спрашивать, почему мама нас бросила.
- Почему она это сделала?
- Мы старались в книге никого не осуждать. Безусловно, и мать Ерофеева можно понять. Представьте, посадили отца, потом старшего брата. А потом - заболели страшно еще двое детей и их забрали в больницу. Бывает, что мелочь доводит до роковой ошибки. Видно, она отчаялась и уехала в Москву. Сестры Ерофеева говорили, что она не хотела лишать детей продовольственных карточек. Спустя какое-то время мать вернулась, но отец Ерофеева, например, уже не смог ей этого простить.
- А Веничка простил?
- Его спрашивали в интервью, принял ли он мать, он ответил очень коротко: да. Потом она и в деревню к нему приезжала, и с внуком своим возилась. Видно, она была яркой, неординарной женщиной.
Про выпивку
- Очень символично, что книгу вы написали «на троих». Вопрос про коктейли, состав которых описан в «Москве-Петушках»: «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы», «Ханаанский бальзам». Пробовали ли вы их? Помешивали ли веткой жимолости «Слезу Комсомолки».
- Когда Ерофеева спрашивали, можно ли пользоваться рецептами этих коктейлей, он говорил: вы что, обалдели, не путайте литературу с реальной жизнью. Так что даже не пытайтесь это повторить. В поэме его все, начиная с количества выпитого главным героем - сильно преувеличено.
- То есть, все это просто так, от балды?
- Вы знаете, нет. Составы рецептов неслучайны, Ерофеев их правил, менял состав и количество граммов. Филолог Татьяна Красильникова всерьез изучила эти рецепты и показала, что в них Ерофеев зашифровал едва ли не все основные типы русской лирики ХХ века.
Про женщин
- Веничка ведь был по-своему счастливым. Его очень любили женщины и эта любовь не давала ему опуститься на дно..
- Я бы сказал так: бывает, что ситуации, впервые возникшие в детстве, потом с вариациями повторяются во взрослой жизни. Когда Венедикт был в детском доме, он по его позднейшим рассказам занял там позицию наблюдателя, а его старший брат Борис (это уже Борис рассказывал) - позицию защитника. Брат защищал Веню, если его били, например. Сходные ситуации повторялись и во взрослой жизни Ерофеева. Он возлежал на своем диване, простирался, как он говорил, а люди вокруг бегали, суетились, устраивали его жизнь...
- Создается впечатление, что он плохо влиял на своих женщин. Со всеми происходили несчастья. Первая жена, например, спилась. Вторая - сошла с ума и выбросилась из окна...
- Психиатры, с которыми мы говорили, не считают, что Ерофеев виноват в том, что Галина Носова-Ерофеева сошла с ума. В ней уже жила предрасположенность к психическому заболеванию. Но правда в том, что женщины его очень любили, многое позволяли и единственной женщиной, которая могла как-то противостоять Ерофееву, судя по всему, была любовь всей его жизни Юлия Рунова. Она жива до сих пор.
- Почему Венедикт и Рунова не поженились?
- Они всю жизнь то сближались, то расходились. Можно указать, по крайней мере, на две биографические точки, когда они могли связать судьбы. Один эпизод почти комический: однажды, когда все у них обстояло особенно благополучно, Ерофеев с приятелем в качестве опохмелки использовал духи Руновой, которые сам же ей и подарил. Рунова была в ярости, но не исключено, что Ерофеев сделал это специально. Он был человеком, разрушавшим все благополучное, что намечалось в его жизни. Второй эпизод был трагический - он собирался развестись с Галиной Ерофеевой, чтобы жениться на Руновой. Они с Юлией даже жили вместе, он подал в ЗАГС заявление о разводе со второй женой. Но тут Галина попала в психиатрическую клинику. И тогда Ерофеев решил, что было бы подлостью ее бросить.
О художественных вкусах
- У меня возникли сомнения в литературных вкусах Ерофеева. Он придумал игру, определяя, какое количество водки налил бы тому или иному писателю. Согласно его градации, Распутину он налил бы «грамм 150», Астафьев - ничего, Юлиану Семенову - воды из унитаза. Странно, например, что он налил бы целый стакан водки Белле Ахмадулиной...
- Я думаю, стакан водки он налил бы не только за ее поэзию. Он попал под обаяние личности Ахмадулиной, что было естественно – едва ли все ерофеевское поколение было в нее просто влюблено. Из поэтов он больше всего любил все-таки Марину Цветаеву.
А декларировал, что любил Игоря Северянина.
И в этом был весь Ерофеев. Над Северяниным принято издеваться, а он таким образом его защищал. Потому что он любил слабости и несовершенства.
- О современных и ныне действующих литераторах Веничка оставил характеристики?
- Да, есть забавная такая история. Однажды к Ерофееву пришли поэты и стали читать ему стихи. А он сидел и приговаривал: «Боже, но почему же все это так невыносимо плохо!» Что интересно, эту историю рассказал нам один из этих поэтов, Бахыт Кенжеев, потому что оценки Ерофеева почему-то не были обидными.
- Почему, кстати, глава про восьмидесятые годы в книге такая здоровая и гораздо больше всех остальных глав?
- А что поделать, Венедикт к тому времени уже стал легендой и очень много людей с ним встречалось. Нам было важно собрать их свидетельства.
- Сложилось впечатление, что многие из современных нам писателей специально ходили к нему, чтобы заручиться общением с живым классиком, а потом всем рассказывать.
- Это грустно, но это отчасти так. Вот человек прожил жизнь, яркую, но очень-очень тяжелую очень. Сейчас, в год его юбилея со всех сторон потекла патока мы все умиляемся и сюсюкаем. И примерно то же происходило в последние годы его жизни. О нем все вдруг вспомнили, все к нему повалили.
- А вы сами были знакомы с Веничкой?
- Я один раз видел его. Это было уже незадолго до смерти Ерофеева, в театре МГУ, где ставили его спектакль «Вальпургиева ночь». Он сидел в зале, а после спектаклю поднялся на сцену.
- Что вы думаете по поводу самой «Вальпургиевой ночи»?
- Одни говорят, что это прекрасная пьеса, лучше, чем даже поэма «Москва - Петушки». Я так не считаю, но сам тот факт, что Венедикт сумел собраться и написать пьесу, когда никто ничего от него не ждал - потрясает. Это, по-моему, самое удивительное.
- Как вы думаете, что Ерофеев сказал бы про написанную биографию?
- Уверен, он бы сказал: фу, какие дураки, там все не так, а потом отложил бы нашу книгу в сторону.
И немедленно выпил бы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Москва-Москва Венедикта Ерофеева
Биограф Ерофеева оказывает самые "Веничкины" места столицы
Автор биографии Венедикта Ерофеева Олег Лекманов стоит на Красной площади, прислонившись к колонне. У него рюкзак на спине, две веревочные фенечки на руке. Люди здороваются с Лекмановым. Некоторые путают его со Шнуром. Но некоторые не путают. Это тот самый Лекманов, самый популярный филолог столицы. Преподаватель московской вышки, автор биографии Мандельштама и еще - популярный блогер. Это ему принадлежит шутка: "Если Зураб Церетели изваял Марину Цветаеву с цветком в руке, я очень надеюсь, что он не примется за памятник Константину Вагинову". (подробности)
В поэме «Москва-Петушки» Венедикт Ерофеев предсказал свою смерть
Жизнь Ерофеева выглядит печальной: нищее детство на Кольском полуострове, арестованный отец, детдом (после того, как его с братьями и сестрами оставила мать), потом - бедность, склонность к алкоголю и смерть в 50 с небольшим лет. И написано им было, в сущности, совсем немного. Но среди этого немногого - одна из лучших русских книг ХХ века, поэма «Москва-Петушки», которой зачитывались и зачитываются поколения людей.
О том, каким был этот человек, рассказывают Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский в книге «Венедикт Ерофеев: посторонний», вышедшей в издательстве АСТ (Редакция Елены Шубиной) в канун юбилея писателя. (подробности)
